С тех пор как началась война, я уже не боюсь умереть — откровенное интервью Эктора Хименеса-Браво о познании себя и новых реалиях жизни

Украинский шеф-повар колумбийского происхождения, ресторатор и неизменный судья проекта МастерШеф на СТБ Эктор Хименес-Браво в начале полномасштабной войны был за границей на отдыхе с семьей.

Но как только он узнал страшное известие о вторжении россиян, сразу вернулся в Киев к своей команде. Его рестораны начали готовить бесплатные обеды для украинских защитников и больниц, а сам Эктор стал активно волонтерить.

Год спустя мы расспросили шеф-повара о том, почему его сердце выбрало Украину, как его семья относится к такому решению, откуда он берет энергию продолжать свое дело и хотел бы он попробовать свои силы на МастерШеф в роли участника, а не судьи. Об этом и не только читай в нашем эксклюзивном интервью.

— Два месяца назад вы вернулись из Колумбии в Украину. Я видела реакцию Лупиты (собаки Эктора — прим.авт.), когда она увидела свой дом. А какие были ваши первые ощущения после пересечения границы?

— Я уехал из Украины ненадолго только для того, чтобы навестить свою семью. Год назад, когда началась полномасштабная война, я был в отпуске с семьей на пять дней. Но я сразу же приехал назад.

Поэтому у меня не было возможности провести достаточно времени с семьей, как я планировал. Я решил навестить их. К сожалению, моя мама немного приболела, и мне нужно было ее увидеть.

Это было отличное время, но, конечно, когда я был там, то все время думал об Украине, следил за новостями, общался с моей командой. Возвращение (в Украину — ред.) было для меня как: “Ох, я могу дышать снова!”

Когда я пересекал границу, то чувствовал, что мне действительно легче, когда я здесь, в Украине. Постоянно во время войны мои домашние любимцы были в Польше с моей девушкой.

Но когда я возвращался из Колумбии на этот раз, я решил взять с собой Лупиту. И она была очень счастлива поехать назад. Умная собачка. Она все помнила. Когда услышала этот запах Украины, очень обрадовалась.

В дороге она спала, но когда мы приехали в Ирпень, где наш дом, она сразу проснулась и чуть не плакала, чтобы я выпустил ее из машины! Настолько Лупита была в восторге.

— Слова прощания с родными всегда сложные. Я рискну предположить, что этот раз был особенно грустным для вашей матери, знавшей, что ее сын возвращается в Украину в разгар войны. Пыталась ли она убедить вас остаться в Колумбии?

— Уже давно моя семья перестала просить меня уехать из Украины. В прошлом году, когда я решил вернуться в Киев, они не могли этого понять. Родственники говорили: “Не уезжай, ты уже вне Украины, в безопасности. Зачем тебе возвращаться туда?”

Но я должен был поехать в Украину. Я объяснял своей семье много раз, но когда уже приехал сюда и связался с ними по видеозвонку, все плакали.

Я сказал им: “Я уже в Украине, дома. Что бы ни случилось, я буду здесь. Пожалуйста, не нервничайте, потому что я в месте, где должен быть, там, где я счастлив. Поэтому, если со мной что-нибудь случится, то знайте, что я был счастлив каждый миг в Украине”.

Тогда они начали уважать мое решение и перестали просить меня уехать. Поэтому в этот раз, когда я возвращался в Украину, мама только попросила меня, чтобы я был в безопасности и был осторожным.

— Ваша успешная карьера шеф-повара позволяет работать и вести бизнес в любой части мира от США и Канады до Мальдив и Сингапура. Но ваше сердце, кажется, всегда выбирает Украину. Почему?

— Дом — это там, где твое сердце. Уже очень долго мое сердце в Украине. Я человек, поэтому думаю о будущем и принимаю решения, базируясь на политической ситуации, международных условиях и т.д. Иногда я действительно думал, а не пора ли уехать из Украины.

К примеру, когда был Майдан. Незадолго до этого я открыл первый ресторан в Украине и кулинарную школу. Я думал, может, сейчас открывать бизнес здесь не ко времени.

Когда я только приехал в Украину, здесь обо мне никто не знал. Но украинцы открыли свои сердца для меня, дали мне многое. Поэтому я решил, что инвестиции в Украину — это мой способ дать что-то взамен.

Когда началась полномасштабная война и я был за границей, моя первая мысль была — вернуться в Украину. Да, у меня есть дом в Колумбии, Канаде. С моими документами я могу работать в Канаде, США и даже в любой части Латинской Америки.

Но когда я вернулся назад в марте, то, прежде всего, собрал свою команду и начал помогать. Кроме того, в разгар войны, в июле, я открыл новый ресторан во Львове. То есть, я продолжаю инвестировать в Украину.

Потому что в кризис мы не можем закрывать бизнес. Напротив, нам нужно открывать еще больше бизнесов, ведь людям нужна работа. Давать рабочие места, платить налоги — это еще один способ помочь.

— После начала полномасштабной войны в Украине вы стали активным волонтером, а ваши рестораны превратились в гуманитарные хабы. Где вы находите вдохновение и энергию продолжать свое дело?

— Все было очень спонтанно. Когда началась война, доставка еды не работала. И так же не работали наши рестораны. Но у нас был склад, наполненный продуктами. Мы знали, что ВСУ и больницы нуждались в пище. Поэтому мы начали готовить и доставлять блюда тем, кому это было нужно.

Когда запасы пищи начали заканчиваться, мы объединились с другими ресторанами и большими супермаркетами, чтобы накапливать продукты и продолжать благотворительную деятельность.

Потом мы поняли, что нам нужны деньги, чтобы платить работникам, покупать продукты и так далее. Поэтому мы снова открыли ресторан, но при этом продолжили бесплатно готовить для больниц, военных, пенсионеров.

Сначала мы готовили несколько сотен порций в день, но потом это доросло до того, что каждый ресторан готовил до 3000 порций в сутки.

Мы также сотрудничали со многими волонтерскими организациями. Они привозили продукты для нас и помогали развозить пищу тем, кто в этом нуждался.

— Каждый ваш благотворительный ужин или кампания по сбору средств становится все амбициознее и масштабнее предыдущих. Расскажите, пожалуйста, о планах на ближайшее будущее?

— Первый мой благотворительный ужин был в Варшаве. Я тогда возвращался из Колумбии и встретил там много украинских беженцев. Мы тогда собрали 50 000 евро за вечер для того, чтобы помочь Бучанскому району.

С тех пор я встретил многих людей, которые уже устали от войны и хотят вернуться к своей привычной жизни. Но война не закончилась. Она закончится тогда, когда мы победим. Поэтому мы должны помогать друг другу.

С моей командой мы постоянно думаем, что мы можем сделать еще. Мы брейнштормим каждую неделю. Сейчас мы устраиваем благотворительные ужины и помогаем организации, занимающейся бионическими протезами для наших военных.

У нас на каждый месяц есть план работы. На Пасху, например, я объединил все компании, с которыми работаю уже 14 лет, мы напекли более 5000 куличей, пасхальных яиц и корзин с различными полезными вещами для кухни, и мы это доставили беженцам с Востока и четырем больницам, где находятся раненые военные, а также отвезли целый грузовик продуктов для Бахмута.

— Как вас изменила война? Что вы узнали о себе, чего не знали раньше?

— Я не знал, что решу вернуться в Украину. Это был большой сюрприз для меня. Я не знал, что у меня нет страха. Я думаю, что мы испытываем страх, когда боимся смерти. Но когда война началась, я уже не боюсь умереть.

Когда я был в харьковском госпитале, ракеты взрывались прямо рядом с нами. Я не боялся. Всю жизнь я был очень осторожным, старался не рисковать. Но сейчас мне все равно.

Я прошел уже много военных тренингов, овладел оружием. Я никогда не думал, что мне придется это сделать.

Мои приоритеты тоже изменились. Если раньше я думал, что у меня были какие-то проблемы, то по сравнению с войной и семьями, потерявшими абсолютно все, ты понимаешь, что больше никаких других проблем нет.

Я научился ценить вещи лучше, чем прежде. Для жизни нам не нужно много. Достаточно базового — еды и места, чтобы спать. Все остальное — это роскошь, которая нам на самом деле не нужна.

Украина также научила меня патриотизму. Я раньше не знал, что это такое. Я изучил очень много всего об Украине и украинцах. Мне очень повезло быть среди украинцев в это время. Да, я много страдал и плакал из-за войны, но в то же время она меня сделала сильнее.

— Хотя и латиноамериканская, и азиатская кухни славятся своими специями и острыми блюдами, они принципиально разные. Почему вы решили открыть вьетнамский и китайский рестораны в Киеве, вместо того, чтобы знакомить украинцев с родными блюдами и культурой?

— Это было бизнес-решение. Я много лет жил в Азии и очень люблю эту кухню. Когда ты открываешь ресторан, тебе нужно проанализировать местный рынок, конкурентов, свои шансы на успех.

Когда я открыл свой первый ресторан Бао семь лет назад, тогда не было китайских ресторанов в Киеве. Лишь какое-то небольшое кафе вдали от центра. Потому я был первым, кто сделал это в украинской столице.

С рестораном вьетнамской кухни то же самое. Тогда я создал тренд на это, потому что после меня уже многие открыли рестораны азиатской кухни и пытались скопировать меня. И это хорошо, потому что конкуренция заставляет меня развиваться дальше.

Что касается колумбийской кухни, то я давно уже хочу открыть такой ресторан. Но есть проблема с продуктами. Латиноамериканские продукты очень сложно найти в Европе.

Есть, конечно, рестораторы, которые открывают латиноамериканские заведения, но это неправильно, потому что они делают это не с теми продуктами и не по тем рецептам.

— Не могли бы вы объяснить, пожалуйста, свой стиль Nuevo Latino простыми словами? Почему его стоит попробовать?

— Nuevo Latino — это попытка усовершенствовать латиноамериканскую кухню. То есть, взять латиноамериканские рецепты и интернационализировать их, дать блюдам другой вид, вкус, размер порций, переизобрести продукты.

Например, плантаны — это бананы, которые обычно жарят. Но в Nuevo Latino я пытаюсь придумать новые методы приготовления этих продуктов, открыть их заново.

— На протяжении многих лет вы — неизменный судья телешоу МастерШеф, МастерШеф Профессионалы и МастерШеф Дети. Почему вы согласились поучаствовать в украинской программе?

— Я был шефом всю свою жизнь. Я знаю, что есть повара, которым не нравятся кулинарные шоу, но я не понимаю почему. Потому что они интересуют людей в приготовлении пищи, в креативных профессиях. И профессия шефа стала очень популярной во всем мире именно благодаря кулинарным шоу.

Когда я получил предложение стать судьей на МастерШеф, для меня это была привилегия. Потому что это означало, что благодаря своей международной карьере я заслужил эту роль.

Когда я приехал в Украину, рестораны считались чем-то только для олигархов. Но с тех пор как начали транслировать МастерШеф, украинцы полюбили готовить, очень много ресторанов открылось. Мне нравится, что молодые люди в Украине придумывают новые концепции и открывают свои заведения.

Я прошел очень сложный отбор, потому что было много кандидатов на роль судьи. В течение трех — четырех месяцев были разные испытания и съемки, пока было принято окончательное решение.

Когда мне об этом сказали, я очень обрадовался, что получил эту возможность и в меня поверили. Поэтому каждый раз я стараюсь делать свою работу как можно лучше.

— Хотя вы уже судья в МастерШеф, хотели бы попробовать себя в роли участника?

— Когда я начинал свою карьеру, еще не было никаких кулинарных шоу. Это было 34 года назад. Но я участвовал во многих местных соревнованиях. Мне нравилось, что я мог доказать свои навыки.

Если бы тогда существовал МастерШеф, то я бы пошел туда, потому что это огромная платформа для твоей карьеры. Есть много украинских поваров, которые стали популярны именно благодаря этому шоу.

Сейчас, возможно, я уже стар для этого (смеется — прим.авт.). Но будь у меня возможность, я бы с радостью пошел.

— Вы когда-нибудь пробовали готовить по рецептам участников МастерШеф?

— Я много раз готовил вместе с участниками Мастершефа, и мы иногда готовили по их рецептам. К примеру, мы готовили вместе с Лизой Глинской, Ольгой Мартыновской, Максимом Пустовитом. Мне всегда нравится видеть новые идеи участников.

— Как проходит изучение украинского языка? Что самое сложное для вас в нашем языке?

— Я общаюсь на английском, испанском, французском, русском. К сожалению, когда я переехал в Украину, люди, которые меня окружали, предлагали мне учить русский. Для меня это было очень странно, почему русский, если мы в Украине?

Но все же я направил свои усилия на изучение русского. Когда я сейчас пытаюсь общаться на украинском, ко мне в голову постоянно приходят русские слова. Мне не нравится этот суржик, поэтому я этого стыжусь.

Несмотря на это, я всегда говорю своему окружению, чтобы они общались со мной на украинском. Таким образом я тренируюсь и привыкаю к этому. Но, к сожалению, я уже не ребёнок. Детям легко учить язык.

А я уже держу достаточно много языков в своей голове, поэтому иногда это все превращается в кашу. Однако я стараюсь улучшить украинский язык. Люди очень поддерживают меня в этом и не критикуют.

Украинский язык такой красивый и невероятный. Хотя для меня он, как корейский, — разный алфавит, разные звуки, разные языковые конструкции для образования предложений. Это сложно понять.

— Вы верите в победу Украины? Как бы вы ее отпраздновали и что бы делали после этого?

— Я абсолютно верю в победу Украины. Я думаю, каким будет прекрасным момент, когда мы узнаем, что весь этот ад наконец-то закончился, а орки покинули нашу страну. Это будет невероятное чувство.

Я поцелую нашу землю и начну помогать восстанавливать страну и делать ее снова процветающей. Я думаю, что мы устроим большое празднование во всех моих ресторанах. Это моя большая мечта и она обязательно сбудется.

— Почему сила украинцев?

— В патриотизме, сильном духе, смелости, желании победы, любви к семье, друзьям и вообще друг к другу. Я думаю, что украинцы — удивительная нация. Я жил во многих уголках планеты, но такой нации, как украинцы, никогда не встречал.

---

После российского вторжения не осталось ни одного украинца(-ки), который(-а) не изменил(-а) бы свой образ жизни или обыденные ритуалы.

Читай, что рассказала украинский шеф-повар Ольга Мартыновская о новых привычках и техниках борьбы со стрессом.

Не пропускай самое интересное, подписывайся на наш Telegram-канал.