Роман Анастасии Левковой За перекопом є земля стала исповедью для тех, кто пережил опыт оккупации. Противостоять злу могут не все. На условиях анонимности девушка с Востока рассказала Hromadske о своем опыте спасения: родители вывезли ее в Россию после начала полномасштабной войны.
После совершеннолетия девушка самостоятельно вернулась в родную страну. За перекопом є земля — важная книга для нее, потому что она и о страхе быть оккупированной изнутри, о попытке принятия родных.
Историю девушки, ее пути в Украину и что она пережила — самое интересное рассказываем дальше в материале.
Мои родители любили в свободное время смотреть Шария
Героиня рассказывает: ее родители не были обижены на Украину, не участвовали в отрядах “ЛНР” или “ДНР”, но в свободное время смотрели Шария и подобных. Обида на власть и мысль, что в России жизнь лучше, медленно оседала в их головах.
Сама же девушка планировала поступать после школы в один из областных центров на Востоке Украины, ее не манила Россия. Любила уроки истории Украины, из них начала формировать вопрос: почему россияне не признают, что у нас был князь Владимир? Почему россияне не признают, что Сталин напал на Польшу?
С тех же уроков началась и позиция о языке, несмотря на то, что в школе все говорили по-русски.
Когда началось полномасштабное вторжение, она просила родителей выезжать из города, как сделали ее одноклассники с семьями.
— Но реакции не последовало. А через месяц после того, как в город вошли оккупанты, мы уехали… в Россию, — говорит девушка.
Урок по истории, который был первым 24 февраля 2022 года, их учитель начал с новости: идет в ВСУ. Рассказал, какие каналы в сети смотреть, чтобы подготовиться к войне и выезду. Когда девушка уже была в России, продолжала поздравлять своего педагога с профессиональными праздниками.
Мне было стыдно. Он ведь на войне, а я — в России. Думала, достойна ли возвращаться в Украину?
После переезда она продолжала обучение в украинской школе онлайн. Родители разрешили это только при условии, что дочь будет посещать и местную, российскую школу.
Булинг в России и “подростковый бунт”
Там она столкнулась с булингом и проявлением настоящей российской “дружбы”. Одноклассник, узнавший об украинском происхождении новой ученицы, кричал ей в лицо: “Смерть хохлам!”.
Притворно сопереживали девушки в классе, но однажды, когда оскорблять стали другого ребенка, они ответили: “Мы не любим ввязываться в конфликты. Это ни к чему не приведет”.
Издевались и учителя.
— Как-то на уроке учитель дал мне карту и сказал: “Покажи, где твоя родина”. Я отказалась, потому что он и так знает. Из-за спины кричал одноклассник: “Давай, хохолка, покажи свой нацистский Киев!”.
В такие моменты я чувствовала себя одинокой и бессильной. Мне не к кому было подойти, пожаловаться, — рассказала девушка.
Семья считала, что дочь “поумнеет” со временем, полюбит и Россию, и новых людей вокруг.
Она же не видела своего будущего в России, не была бы частью “большой русской культуры”, где все вокруг кричит о войне и расширении территории.
Поэтому решила устроиться на работу и откладывать деньги, чтобы возвращаться домой, в Украину. Своих намерений от родителей не скрывала. Они думали: подросток, перерастет.
Нас объединили ценности
Держаться помогал парень, с которым отношения начались перед выездом в Россию. Их объединили общие ценности и сознательный выбор, который оба сделали в свои 18: он присоединился к войску после учебы.
Ее путь домой был полон страха и давления. Хорошо, что помогла волонтер: научила, как вести себя на допросах на КПП оккупантов. Она стерла все переписки, даже создала фейки с рассылкой картинок-поздравлений с 9 мая.
Но, признается девушка, к такому подготовиться действительно невозможно.
Работники ФСБ давили на ее эмоции, угрожали депортацией семьи. После допроса она долго плакала в автобусе, который вез ее домой, к родному Востоку.
Потом — родной язык, допрос в СБУ и шелтер, поезд в столицу.
— Выхожу из вагона, а на перроне — лучшая компания, которую можно представить. Мой парень, мой учитель и та самая волонтер! — вспоминает девушка. Долго не могла поверить, что наконец-то приехала домой.
Она до сих пор приходит в себя: за два года жизни в России что-то в девушке надломилось, поэтому теперь она снова учится общаться с людьми. Единственное, что триггерит — русский язык и музыка, которую некоторые люди до сих пор упорно не вычеркивают из жизни.
Я думаю: “Почему ты это делаешь? Почему идентифицируешь себя с Россией?” Я занимаюсь с психологом и принимаю антидепрессанты — без них было бы совсем невыносимо.
Мне до сих пор болит, что моя семья отравлена пропагандой, — признается девушка.
Несмотря на сильную российскую пропаганду, в оккупации ждут возвращения Украины. Подростки в одном из населенных пунктов создали подпольный читательский клуб украинских книг, чтобы не лишиться связи с родиной.
А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.