Прорвались — из Бучи в Ирпень, а после — из Ирпеня в Киев. Прорвались и остались в живых.
Ощущение, будто я снова родился, — рассказывает житель Бучи Дмитрий Ткачук.
Он убежден: выход можно найти даже из самой тяжелой ситуации. Но признает: сам попал в ментальную ловушку, когда думал, что война не коснется его семьи.
Как все начиналось
Война застала семью Дмитрия в Буче. 24 февраля он был в частном доме с четырьмя женщинами на хозяйстве — мамой, сестрой и двумя бабушками (74 и 83 лет). Сначала опасность не ощущалась, можно было добраться до Киева и назад, оперативно отправить семью на Запад. Но тогда об эвакуации никто не думал.
Российские военные начали наступление с Гостомеля — грузового аэродрома в 5 км от Бучи. Вскоре был взорван мост на Киев, а российские военные начали наступление на Бородянку и Ворзель с противоположной стороны.
Со всех сторон послышались взрывы. Люди оказались в окружении.
Мы все равно думали, что поскольку мы мирные-гражданские, без оружия у себя дома, нас никто не тронет. Мы ошибались.
На третий день пропал свет, интернет и мобильная связь. “Мы остались совсем слепы”, — рассказывает житель Бучи.
Время от времени после особо громких взрывов небо со стороны Гостомеля и Киева становилось багровым, словно наливалось кровью.
А еще — слышны были истребители. И каждый раз семья Дмитрия думала, что в этот раз снаряд упадет на их дом.
Раз в несколько дней кто-то из семьи выходил в город в поисках провизии. Магазины были закрыты. Однажды работники популярной продовольственной сети вышли на улицы, чтобы раздать людям остатки еды на складах.
Дмитрий вспоминает: это было ужасно, ведь сотни людей пытались выхватить себе хотя бы пачку чая или апельсин.
В начале марта Дмитрий вышел на улицу за водой и наткнулся на бронетехнику с отметкой V. Вспоминает: медленно развернулся и пошел домой.
Ум парализовал страх, но тело двигалось, — говорит мужчина.
Семья с бабушками перебралась в холодный погреб, но 5 марта все надежды на мирное спасение остались в прошлом. Тогда на улицу, где стоит дом Дмитрия, въехал вражеский танк. Он выстрелил в находившийся неподалеку частный дом. А потом — в купол церкви.
Шум был такой, будто зазвенели все колокола мира. Не знаю, как мои уши после этого снова начали различать какие-то другие звуки.
Ілюстративне фото/Unsplash
Российские военные ходили по улицам и заглядывали в окна. Дмитрий понял, что оставаться нельзя. В следующий раз снаряд может влететь в крышу его дома.
Дольше всего пришлось уговаривать бабушек, которые не хотели покидать свой дом. Мужчина признается: это были одни из самых трудных переговоров в его жизни.
Утром следующего дня семья с небольшим запасом вещей вышла на улицу. Вместе с соседями их было семеро, не считая маленькой собачки.
Мы оставили дом, который покойный дед строил своими руками, а также все, что было в нем. И пошли в сторону, где взрывы раздавались громче всего — на Ирпень.
Мать и бабушка Дмитрия знали каждую тропку и дерево в районе Лесной Бучи, поэтому им удалось обойти вражеский блокпост десятой дорогой и направиться в Ирпень.
Дмитрий говорит: казалось, от каждого взрыва седела голова.
В воздухе стоял сильный запах пиротехники. Раньше он мне нравился. Теперь я его ненавижу.
Бабушки шли медленно, но на грани возможностей. Шли, крались по кустам и бездорожью, пока не увидели первый блокпост, украинский.
Когда видишь на руке военного сине-желтую повязку, твои ноги на мгновение подкашиваются от облегчения.
Оккупированная Буча осталась позади. Но в Ирпене ситуация была не лучше. Город тоже без связи и транспорта. Семья решает двигаться дальше, в сторону Романовки, где якобы эвакуировали людей. Однако никто наверняка ничего не знал.
Местные снова и снова повторяли, что туда нельзя, там стреляют из минометов-Градов-танков. На улицах лежали накрытые тела людей.
Но нам некуда было возвращаться. Мы шли дальше.
Где находится Романовка, Дмитрий не знал, но слышал, откуда раздаются мощные взрывы и подсознательно понимал, что туда и надо. У одной из бабушек начали отказывать ноги. Ей было страшно и больно.
Один из военных на блокпосте в Ирпене рассказал о правилах безопасности: если слышите свист снаряда, у вас от двух до семи секунд, чтобы упасть на землю. Падать пришлось раз 20.
Семья направлялась к взорванному мосту. Снаряды разрывались где-то наверху, но люди уже не знали страха. Падали — срывались на ноги — бежали — падали снова. Бабушка просила оставить ее, ведь идти уже не могла.
Если это не ад, то что?
Наконец-то добежали до моста. Прятались под опорами. Свист и взрывы раздавались совсем рядом.
Я стоял под мостом, смотрел на то, как рядом трясутся и плачут люди, и думал о том, что русня сделала меня беженцем в собственном доме. Более того, они хотят меня у меня же дома и зарыть.
Тогда Дмитрий почувствовал внутренний протест: он не хочет положить голову здесь. Не сегодня. Не под Ирпенем. И не от русских.
Далее военные дали сигнал двигаться к реке. Через нее переходили по доске шириной 40 см. Бабушку тащили на руках. Впереди военные помогали переправить через реку женщину на коляске. А потом — снова бежать, ползти, идти на четвереньках.
Вдруг рядом остановился бус. В нем уже сидела женщина на коляске. Дмитрий затолкал туда бабушку, захлопнул дверь и побежал в сторону блокпоста. 50 метров. 45 метров. 40 метров. 30. 20. 10.
Казалось, этот самый длинный в моей жизни кросс не закончится никогда.
И вот, наконец: “Мы в Киеве. Мы дома”.
Навстречу выезжает обычный пассажирский автобус. Желто-голубой. Спасательный. Внутри сидят мама, бабушка и наши соседи.
17 км пешком. С двумя бабушками и собакой. Под постоянными обстрелами из минометов. Обходя трупы гражданских людей. Мы прорвались через ад и остались живы.
Фото: ДСНС у Київській області
Дмитрий убежден: для того чтобы выжить в условиях войны, нужно заглянуть ей в глаза.
Однако мужчина говорит: никого не призывает эвакуироваться самостоятельно, потому что это очень опасно. Собственное спасение он называет чудом.
А еще — хочет посоветовать: если чувствуете, что вы или ваши близки в опасности, подумайте над тем, как переместить семью в безопасное место и какие действия можете предпринять, чтобы внести свой вклад в победу над врагом.
Напомним, ранее мы рассказывали историю киевлянки, которая с ребенком убегала от войны.