В Украине война началась еще в 2014 году. К 2022 году в нашей стране было около 500 тыс. ветеранов. После полномасштабной войны их количество может возрасти до 5 млн.
Некоторые военные уже сейчас возвращаются с фронта, получают ранения, проходят реабилитацию. Окружению важно поддерживать их, особенно семьям.
Ветеран Игорь Безкаравайный подорвался на мине в Донецкой области в 2015 году. Как ветеран, он прошел долгий путь возвращения из войны. Мужчина работал в Министерстве молодежи и спорта, в Министерстве по делам ветеранов, участвовал в Играх непокоренных. Сейчас он работает в организации IREX, являющейся партнером Минветеранов на международной арене.
Игорь и Елена рассказали для Суспільного, как меняются роли и обязанности в семье после ранения партнера на фронте.
2014 год: как все начиналось
Пара родом из Донецка. Они рассказывают: когда в городе проходили украинские митинги, Игорь и Елена ходили на них. Они хотели хоть как-то повлиять на ситуацию. Когда поняли, что ничего не получится, решили уезжать из Донецка.
В августе Игорь выехал из неподконтрольной Украине части Донецкой области. Некоторый период ходил по добробатам, но понял, что нужно идти в официальный батальон.
В октябре 2014 года я подписал контракт с 93-й бригадой, которая сейчас называется Холодный Яр. А тогда у нее было еще длинное и “совковое” название, — вспоминает Игорь.
Хотя мужчина пошел на службу по своему желанию, он не любит слово “доброволец”.
— Люди из моего окружения не сильно меня поддерживали. Не могу сказать, что осуждали, но и рады не были, — говорит ветеран.
Елена рассказывает, что точно не помнит своей реакции. По ее словам, в тот период у них были странные отношения. Были знакомы давно и имели длинную историю.
Это был сложный жизненный этап, потому что нужно было уезжать из Донецка, я потеряла дом, все, — комментирует женщина.
О ранениях и ампутации
Игорь был водителем-механиком. В сентябре 2015 года подорвался на мине.
— Взрыв произошел в районе моей левой ноги. Но он был такой силы, что непонятно, почему меня не разорвало полностью, — делится ветеран.
Мужчина понял, что у него нет ноги еще в момент эвакуации. Медподразделение было далеко, но рядом проезжала другая машина подразделения. Мужчине наложили жгуты и увезли в медпункт.
Там был дежурный, пытавшийся объяснить эвакуационной бригаде что-то по рации, а затем четко сказал: “Травматическая ампутация ноги”.
Потом меня перевезли в Покровск, там я был весь забинтован, нога перевязана в нескольких местах, везде были осколки, — вспоминает Игорь.
Оттуда он позвонил Елене и начал шутить, что повредил размер ноги. О травме не решился сказать.
Женщина говорит, что они с Игорем стали чаще общаться почти каждый день. Когда однажды им не удалось поговорить, Елена не обратила на это внимание.
— На следующий день я собираюсь на работу, и звонит телефон. Номер неизвестный — Игорь звонил с чужого. Я помню, как сняла трубку, услышала его голос, выдохнула, что с ним все хорошо, но заметила, что он говорит неуверенно, — рассказывает партнерша Игоря.
Ветеран рассказал, что подорвался на мине, но не сказал масштабы травмы. Тогда Елене позвонила Наталья и рассказала обо всем.
— Наталья — важный человек в нашей жизни, который имеет определенное отношение к медицинской отрасли. Я позвонил ей после того, как побеседовал с Леной. Сказал, что подорвался, что меня эвакуируют из Покровска в Днепр. На мне тогда еще были какие-то трубки, наклейки, бинты, но именно в Днепре, уже во время перевязки, я увидел, что колено на месте, что ногу сгибают, — вспоминает Игорь.
Наталья смогла быстро доехать из Харькова в Днепр. Также приехали собратья Игоря и показали фото того, что осталось на месте взрыва.
— На месте, где был я — ничего, просто земля. А на самом деле подо мной было еще 14 миллиметров брони, просто она куда-то делась.
Собратья приехали и показали фотографии Натальи. Мы радовались, что я вообще жив остался, — отмечает ветеран.
Елена злилась, ведь Наталья пыталась рассказать о травме шутками. Женщина считает, что в такой ситуации нужно лучше подбирать слова. Однако впоследствии Наталья все четко объяснила Елене: где кончается нога, связанная с другими частями тела, и на месте ли репродуктивные органы.
— Секс, интимность и близость — очень важная, но табуированная в ветеранской общине тема, — рассказывает Игорь. Он добавляет, что в его окружении все, у кого были ампутации, проверяли, не повреждены ли репродуктивные органы.
— Это нормальная естественная реакция. После 12 часов без сознания ты должен знать, что с тобой, и не стыдиться об этом говорить, — отмечает ветеран.
В Днепре с Игорем была Наталья, а с Еленой они договорились встретиться, когда его стабилизируют и перевезут в Киев.
Встреча в Киеве
Елена приехала к Игорю в госпиталь в Киев. Сейчас у пары есть дочь Эмилия, у нее даже игрушки есть в форме колесного кресла. Но тогда, в 2015 году, у Елены было другое отношение к инвалидности.
Когда она увидела в коридорах госпиталя кресла, каталки, костыли, чуть не растерялась.
— Я стояла сама в госпитале и говорила себе: “Так, соберись, у тебя все получится”, — и зашла в палату. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где именно лежал Игорь, — вспоминает женщина.
Игорь же говорит, что атмосфера в травматологии напоминала детский лагерь: стены залеплены рисунками, сладости на тумбочках. Тогда он думал, что такая атмосфера, наверное, способствует быстрому выздоровлению.
Елена была очень рада видеть Игоря, они обнимались несколько минут, и тогда он показал свою травму.
Да, было страшно смотреть, но когда ты это видишь, а не дофантазируешь, как оно выглядит, психологически легче принять. Следующие разы уже не было так тяжело смотреть, — вспоминает Елена.
Игорь говорит, что в травматологии госпиталя постоянно находились волонтеры, которые поддерживали раненых и их семьи. Конечно, были люди в тяжелом состоянии, но не было такого, чтобы все плакали и страдали.
По словам Игоря, волонтеры делают колоссальную работу. Учат родных и окружающих, что и как нужно делать. Елена каждый вечер пыталась приходить к Игорю, приносила разные сладости. Они ужинали и просто проводили вместе время.
— На самом деле нет ничего особенного, что должен делать или знать близкий человек после ранения. Это простая адекватность и поддержка, — отмечает Игорь.
Однако не стоит превращать поддержку в “ношение на руках”.
Через три месяца Игорь стал на протез, у родных уже не было необходимости постоянно находиться рядом. Но пока человек не сможет самостоятельно позаботиться о себе, надо быть рядом. Ведь элементарно нужна помощь, чтобы дойти до туалета или сходить в душ.
— Моя мама приехала в госпиталь позже, потому что не могла быстро уехать с неподконтрольной территории. Она ухаживала за мной, пока я не начал вставать с кровати. А дальше мама сказала: “Ты теперь можешь сам себя обслуживать, а я поехала домой”. Это было важно, поскольку она смогла найти правильный момент, — делится мужчина.
Перед выпиской из госпиталя особых установок от врачей не было. С Игорем побеседовал психолог. Знакомые посоветовали сделать протез на Государственном протезном заводе. Там мужчине объяснили, как на нем ходить. Он встал на него, прошел несколько десятков метров, понял, и на этом все.
О возвращении с войны
Елена рассказывает, что их отношения с Игорем были во взвешенном состоянии, за ней даже ухаживали другие парни. Однако, когда Игорь получил ранение, она поняла, как сильно его любит, ведь осознала, что могла потерять.
— Помню, что был коллега, который сказал мне: “Ты же понимаешь, у него инвалидность на всю жизнь?” Ну и что? Что мне с этим поделать, если я его люблю?
Если инвалидность становится для людей поводом закончить отношения, это не отношения были, а что-то другое, — отмечает она.
Женщина понимала, что будут сложности. Но она никогда не испытывала жалости к Игорю, если он просит помощи — помогает.
Игорь отмечает, что это двустороннее движение и не следует использовать партнера как няню.
— Надо много работать, чтобы восстановиться и снова найти себя в жизни. Надо заниматься спортом, потому что отсутствие конечности влияет на хождение и могут начаться проблемы со спиной, — рассказывает ветеран.
К протезу тоже нужно привыкнуть, ведь могут быть разные проблемы. К примеру, нога отекает и протез уже не налезает. Или выходишь из машины и можешь упасть. Или в супермаркете порвется пакет, все выпадает, и ты ничего не можешь сделать.
Такие вещи нужно прожить, дать время ноге стабилизироваться и дальше начнется жизнь.
Эти усилия нужны как от человека, который получил ранения, так и от его родных, — подчеркивает Игорь.
Он признается, что хотя его выписали из госпиталя в 2015 году, “вернуться с войны” он смог только в 2017 году. Тогда он отправился на госслужбу в Министерство молодежи и спорта.
Его окружение тоже изменилось после службы. Собратья нормально относятся к ампутации. Подруги Елены тоже, даже относятся с уважением к ранению. Особенно когда узнали, что Игорь занимается спортом и ездит на соревнования.
Любовь может преодолеть все проблемы. Ранее мы рассказывали историю военного Сергея Костиченко, который учится жить заново при поддержке жены.
А еще у Вікон есть свой Telegram-канал. Подписывайся, чтобы не пропустить самое интересное!