Российские оккупанты уже всему миру дали понять, что не осознают себя ценными, образованными и вообще имеют какие-либо права. Это подтверждают и регулярные перехваты ГУР, из которых мы узнаем о последних событиях с фронта со стороны оккупантов. В этот раз российские военнослужащие рассказали о массовом голоде в окопах, мародерстве и мечтах вернуться домой.
Голодные российские оккупанты мечтают о побеге — новый перехват ГУР
Военнослужащий российской армии решил позвонить своему другу, чтобы пожаловаться на условия, в которых он находится. Каждое второе слово там нецензурное, поэтому в разговоре мы заменили ругательства на те слова, которые максимально передают смысл.
Собеседник: — Уезжай оттуда. Нечего там ловить.
Оккупант: — Ну да, я второй месяц здесь, но кто его знает. Это не война, а ад. Ни обеспечения, ничего нет, как собаки живем по ямам. Ищем еду в блиндажах где попало, так еще и воевать приходится.
Собеседник: — Понятно. Ну что, видел “укропов” уже?
Оккупант: — Да, видел. Они пытались зайти в деревню, в которой мы мародерили, под Сватовым.
Собеседник: — Вы еще и мародерите?
Оккупант: — Ну а как же, есть-то надо что-то! Обеспечение не доезжает периодически. Вообще ничего! Мы как попали сюда, так отсюда и не вылезали.
Собеседник: — Вот это да!
Оккупант: — Мы два дня здесь сидели в подвале частного дома разрушенного, ели сырую картошку. Не нужны мы здесь никому.
Собеседник: — Ты по телефону так много не рассказывай. Кто его знает…
Оккупант: — Да чего, я уже рассказывал, чтобы меня отсюда достать, нужно через другую воинскую часть. Если меня ждут, заберут в Россию. По-другому, мне сказали, я отсюда смогу уехать или “200-м” или “300-м”. Но дожить бы до этого, потому что была тишина два дня, а они (украинские военные — ред.) решили в Новый год наступить немного.
Оккупант: — Нас бросают как котят туда-сюда, а нас все меньше и меньше. Мы сюда заезжали было 240 человек разбросано вдоль фронта. Нас осталось 94. Ежедневно уезжают 2-3 человека — кто “200-й”, кто “300-й”. Здесь квест выживания. А мы здесь не нужны никому.
Оккупант: — С мамой поссорился 29-го. Девушку просил, чтобы меня вернули в Россию, а мама схватила трубку, и начала кричать, что я хотел в армии служить, так и должен теперь.
Разговор оборвался риторическим вопросом, умирать ли российскому оккупанту теперь в яме. Наверное, да, ведь о его судьбе не тревожатся даже родная мать и девушка. Такая же участь ожидает и тысячи других российских захватчиков.
Ранее мы рассказывали, как ВСУ устраивают оккупантам настоящий ад на фронте.
А еще у Вікон есть свой Telegram-канал. Подписывайся, чтобы не пропустить самое интересное!