Чтобы мне что-то было надо, нужна победа — иначе стыдно. Ирма Витовская о своих реалиях во время войны

Сейчас за нашу победу и полную независимость гибнут украинские люди — военные, гражданские, взрослые и дети. Главная задача сейчас — не переставать помогать ВСУ. А ещё, запомнить эту цену за Украину и больше никогда не играть в “дружбу” с россиянами.

Примером такого поведения может служить украинская актриса и продюсер Ирма Витовская. Женщина успевает все и даже больше, а сегодня её можно назвать одним из работников культуры Украины, которые делают то, что умеют и приближают победу.

К тому же, четкую позицию и преданную работу Ирма Витовская проводит ещё с 2014 года, ни в коем виде не сотрудничая с россиянами с начала российско-украинской войны.

О своей жизни сейчас, приезде на линию фронта и кино об украинских реалиях, она рассказала в интервью Vogue. Мы выбрали самое интересное, чтобы ознакомить с темой тебя.

О киноиндустрии во время войны и требованиях зрителей

Недавно в прокат вышла лента Короли рэпа, где Ирма Витовская играет одну из главных ролей. И хотя, на первый взгляд, может показаться, что украинское кино живет и дальше, но актриса говорит: через год нас ждет большой пробел, потому что финансирования на фильмы нет. Большинство картин было снято до 24 февраля 2022 года.

— У нас есть прокат только до 2024 года включительно. Возможно, одна-две ленты выйдут в 2025-м — и все. После 2024 нас ждет пробел.

— Какое кино сейчас требует зритель? Смотреть о войне или погрузиться в другую реальность?

— Я думаю, нужно снимать все, главное, кто это делает. Конечно, нужны мюзиклы и комедийный жанр как терапевтический опыт.

Комедии — это неплохо, однако когда у государства есть только одна приоритетность — снимать комедии, мне становится страшно, потому что так можно скатиться в эйфорию и потерять чувство реальности.

Также Ирма Витовская отмечает, что примером хорошего кино, которое может подойти всем, стал фильм Люксембург, Люксембург.

— Какая ваша позиция по поводу документального кино сейчас?

— У меня есть только один такой проект — Две сестры. Собственно, мы согласились, что это история человека, который попадает в определенные обстоятельства. Это не история войны как события, войны как геноцида. Я против того, чтобы снимать фильмы о войне, где есть пытки, которые происходят прямо сейчас на нашей земле.

Буча, Изюм, застенки, Изоляция, все, что шло с 2014 года — нет, об этом невозможно снимать сейчас, — отмечает Ирма Витовская.

По её словам, хорошим примером переосмысления являются уже снятые ленты, например Список Шиндлера, выпущенный в 1993 году и Куда идешь, Аида? о боснийской войне, снятый в 2020 году.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений Ірма Вітовська-Ванца (@vitovskavantsa)

— Нужно расстояние. И тот голос, который захочет рассказать эту историю, должен нам эмпатировать. Мы не должны касаться страшных событий, происходящих здесь и сейчас. Потому что очень трудно представить, как снимается фильм о Холокосте, а на соседней улице евреев ведут в газовые камеры.

Ещё одна опасность, которая кроется здесь и сейчас, по словам актрисы, — российская пропаганда. Если фильм не выйдет на уровень мировой узнаваемости и не станет одним из лучших, враг легко возьмёт его кадры и использует в собственных целях.

О благотворительности и новом зрителе

Ирма Витовская ездит на фронт, играет в благотворительных спектаклях и собирает средства на дроны и автомобили для ВСУ.

— Вы сказали в начале, что только что вернулись из Запорожья от военных. Это волонтёрские поездки?

— Да, я ездила в свое дружеское подразделение аэроразведки на Запорожском направлении, которому передавала аптечки. У меня есть собственный фонд — он небольшой и не очень известный, и я наполняю его собственными силами вместе с мужем и друзьями.

Фактически отдаю туда 90% всего, что зарабатываю — мне сейчас ничего не нужно, кроме победы. Потому что, чтобы мне было что-то надо, нужна победа — иначе мне стыдно.

Актриса говорит, что из таких поездок всегда возвращается в особом настроении. Признается: там ей не страшно, а страшно здесь, когда не знаешь, кто и как поведет себя в экстремальных условиях.

— Здесь сложнее, потому что ты понимаешь, что не лечишь, не защищаешь, не расчищаешь завалы. Постоянно спрашиваешь себя, полезна ли ты? Конечно, я знаю, что делаю другое, что культура работает на идентичность, и развлекать зрителя важно — но мне этого недостаточно.

Как живет искусство во время войны, о защите собственного мира, рассказал скульптор Константин Зоркин в эксклюзивном интервью Вікнам-новини.

А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.