Преодолел тысячу километров с чужими людьми, чтобы доехать к маме. История девятилетнего Максима из Чернигова

Каждый украинец может вспомнить свой вечер 23 февраля и утро 24 февраля. Воспоминания будут отличаться кардинально. Счастливые мы ложились спать, общались с друзьями, отдыхали или работали за границей и не могли подумать, что произойдет самое страшное.

Так было и с Викторией. Женщина работала в Польше и, когда была возможность, приезжала домой в Украину или забирала своего сына Максима к себе за границу.

Как узнала о войне в Украине

В последний раз Максим жил в Кракове в ноябре, он провел там два месяца, а потом мама в конце января привезла его домой. Он жил в Чернигове с бабушкой Ниной.

Думала, пусть закончит 4 класс, а потом отдам его в школу здесь, в Кракове, — говорит женщина.

Однако война внесла свои коррективы.

24 февраля в 8 утра он написал, что началась война. Я не поверила сразу, думала, ребенок придумывает, — рассказывает Виктория.

Мама мальчик работает на нескольких работах. Говорит, не было времени, чтобы прочесть новости. Впервые об угрозе войны узнала 20 февраля.

Женщина проходила медосмотр, когда врач, услышав что Виктория из Украины, крикнула: “Да у вас же война!”.

Однако Виктория не отреагировала, потому что в большинстве областей Украины люди жили обычной жизнью: пили кофе утром, вели детей в садики и школы, ходили на работу.

— Когда начали обстреливать Чернигов, я потеряла покой и сон. Понимаю, что людям тяжело там, в эпицентре событий. Но еще труднее знать, что мой ребенок, мой смысл жизни — там, а я в 1000 км и не могу его унести, — вспоминает женщина.

(иллюстративное фото)

Надежда на эвакуацию

В это время Максим каждую ночь в течение 25 дней проводил в бомбоубежище.

Он уже научился: если звучит сирена — надо брать рюкзак, бабушку и свою собачку и идти в укрытие.

Виктория с первых дней хотела эвакуировать ребенка, однако не знала, как это сделать, потому что бабушка Нина наотрез отказалась покидать дом.

Виктория помогала украинцам в Польше, поэтому познакомилась с волонтерами, потом 20 марта позвонила по телефону одной девушке в Киев.

— Я спросила, можно ли с кем-нибудь вывезти сына из Чернигова. Неожиданно, волонтер предложила два варианта: с пожилой женщиной или мамой и двумя детьми-подростками. Я выбрала второй вариант. Ту маму зовут Леся, — делится Виктория.

В Украине уже был вечер, а сборы на эвакуационный автобус были в 6:30 утра. Мать не могла дозвониться бабушке, связалась с соседями, чтобы сообщили ей об эвакуации.

В конце концов, бабушка Нина позвонила маме Максима за деталями.

Она зажигала спички и собирала вещи мальчика, ведь ни свечей, ни фонариков, ни электричества не было.

Дорога в Киев

Наконец наступило утро, и Максим сел на автобус в Киев. Но по дороге оккупанты обстреливали авто, поэтому привычная дорога в Киев, которая длится 1,5-2 часа, растянулась на 8 часов.

Леся говорила, что бомбили очень сильно. Люди попадали на пол.

— Но Бог и водительское мастерство спасли пассажиров. Все живы, — говорит Виктория.

Когда мама мальчика узнала, что он на вокзале в столице — заплакала.

Дорога в Краков

Леся со своими детьми и Максимом сели в купе. Приобрели билеты по 200 грн. В плацкарты украинцев пускали бесплатно, они спали на полу.

Всю дорогу Максим был неразговорчив. Сидел, как мышка, и смотрел в окно. Дети видели, как над поездом летят ракеты и снаряды.

Уже в 23.00 22 марта Виктория встретила сына на вокзале в Кракове.

— Это были самые страшные дни моей жизни. И самое сложное решение — отправить моего маленького мальчика с чужими людьми в такую далекую и опасную дорогу. Теперь понимаю, что все сделала правильно. И очень благодарна сохранившей сына Лесе, — говорит Виктория.

Сейчас мальчик приходит в себя от пережитого в Чернигове и лечится. Ведь холодные ночи в бомбоубежище дали о себе знать.

Бывает и так, что люди убегали от войны в 2014 году и им нужно было снова бежать. Раньше мы рассказывали историю братьев Андросовых, которым это пришлось пережить.