На левом берегу — людоеды: один день из жизни освобожденной части Херсона

Прошло почти два с половиной года со времени освобождения правого берега Херсонской области. И с того времени россияне начали беспощадно обстреливать территории, которые вернулись под контроль Украины.

Особенно страдают прибрежные села и сам областной центр, который тоже расположен на берегу Днепра. Здесь удары ежедневно, но несмотря на это, город стоит.

Как сейчас живет Херсон — в репортаже журналистки Факты ICTV Ольги Читайло.

Безопасных районов в Херсоне нет

— О, что-то прилетело, наверное, на горизонте пожар, — говорит наш водитель. Мы только что проехали блокпост, еще не доехали до города.

— Это, возможно, где-то в прибрежных селах, — предполагаю я. Публичной информации пока нет.

За все мои более десяти командировок в Херсон во время войны, не помню, чтобы горизонт не горел.

Летом горят поля, и эти пожары часто не просто сезонные — снаряды, обломки сбитых дронов, попадания уничтожают гектары посевов.

Заезжаем в город. Автоматически снова проверяю новости — были ли обстрелы. Ситуация с безопасностью здесь быстро меняется, ведь враг применяет дроны и артиллерию — все решается за секунды.

Жизнь города, кажется, сосредоточена на окраинах — визуально там меньше разрушенных домов. Чем ближе к центру, тем больше разрушений.

В Херсоне есть районы, где немного спокойнее, и есть такие, где постоянно опасно — все зависит от того, насколько близко они к берегу.

Опасно везде, просто есть места, куда лучше вообще не заезжать, — объясняют местные.

Микрорайон Корабел, в народе Остров, — одно из таких. Журналистов туда пускают только с военными и ненадолго. К русским здесь очень близко и они обстреливают микрорайон из чего могут.

— Иначе как “педаль в пол” здесь не ездят, — говорит пресс-офицер. Важно на скорости проскочить мост, соединяющий остров с городом. А там уже можно снимать.

Читать по теме

Память о сопротивлении херсонцев: в Украине презентовали новую платформу Signal to Resist

Узнай прямо сейчас, в чем уникальность новой платформы Signal to Resist.

Я была здесь трижды после деоккупации. Во время затопления мы с волонтерами плыли по этим улицам на лодках, развозили помощь. Потом снимали последствия. Тогда здесь было много людей, они приезжали спасать своё имущество. Сейчас тишина. Люди только возле нескольких магазинчиков. Приходят за гуманитаркой и водой.

Пани Анна держит бутыли с водой и рассказывает:

— Есть вода в кранах, но техническая. Отопления не было, в квартирах — влажность.

Пани Валентина, коренная херсонка, вышла в магазин.

— Мне 90, я никуда отсюда не поеду. Внуки передают всё нужное.

Говорит, что никогда не простит россиян.

Они всегда к нам лезли — голодные, злые.

Через несколько минут улица пустеет. Остаются только волонтеры-кришнаиты, которые привезли еду. Их громкое “Хари Кришна” — единственный звук, кроме отдаленных взрывов.

— Попробуйте суп. Сегодня гороховый.

Двое мужчин и женщины говорят, что не боятся, верят в защиту и планируют приезжать ещё.

Чтобы куда-то выехать, надо учитывать ситуацию с безопасностью

Центр города всего в каких-то нескольких сотнях метров от берега. Но люди всё равно сюда приходят, ведь здесь административные здания, больницы. Когда-то оживлённый рынок почти пуст.

Селяне, приехавшие продавать овощи, выстраиваются в очередь на маршрутки. Они курсируют даже в самых опасных направлениях, например, в Белозерку, которую враг, как и Херсон, буквально стирает с лица земли.

Маршрутка готовится к выезду из города. Пассажиры и водитель просят нас не озвучивать, куда именно направляются — это вопрос безопасности. Враг не раз цинично атаковал общественный транспорт. В начале марта от обстрела погибли двое пассажиров.

— Были и попадания по автобусам, и по территории предприятия, которое их обслуживает, — рассказывает водитель Виктор Абрамов.

Ему за 70, продолжает работать, потому что пенсия небольшая. Дом в прибрежном селе разрушили, теперь они с женой арендуют жильё в Херсоне.

— Страха не чувствую. Хотя и был под обстрелами. В таком случае один вариант — давить на газ и мчать. Едешь — впереди свист, взрыв возле автобуса. Газую — лечу, куда лечу — не знаю, может и туда прилетит… — говорит он.

В автобусе все знают друг друга. Через несколько минут привыкают к присутствию журналистов и начинают говорить. Кто-то признаётся: ездит по делам каждый день — на свой страх и риск. Кто-то — долго ждал более безопасного момента.

— Это всё людоеды. Там, на левом берегу, сидят людоеды, — говорит пожилая женщина в бежевом берете. Она говорит выразительно, чётко на украинском, сосредотачивая внимание на каждом слове.

Мы уже немного изучили их график. До обеда стреляют реже, после — фейерверки. Вот и бегут все по сёлам, — говорит она.

Автобус уезжает, а мы возвращаемся на центральную площадь Свободы — там нас ждёт следующая героиня.

Россияне охотятся на херсонцев

Наталья сигналит с другого конца площади. Ей за 40, длинные чёрные волосы собраны в хвост. Мы садимся в машину. Я тянусь пристегнуться — она останавливает: в Херсоне не пристёгиваются — это правило безопасности.

Сразу обращаю внимание на устройство обнаружения дронов.

— Это не РЭБ, не сбивает дроны, а предупреждает об их появлении, — говорит она.

— Помогает?

— Да. Без него не езжу, слишком часто кружат. Они охотятся, сбрасывают с дронов, прицеливаются, учатся на нас, — Наталья съезжает ближе к обочине, к деревьям.

— Такой себе защитный метод, но хоть что-то.

Когда подъезжаем к её дому, показывает на разбитые окна и балконы.

Сюда тоже не раз прилетало. Но во дворах, несмотря ни на что, высаживают цветы.

— Это я ещё пустая сейчас еду, — рассказывает Наталья. — Вожу всё: от одноразовых пелёнок до игрушек. Вот, смотрите, какие куклы!

Она волонтёрит с начала полномасштабного вторжения. Работает без фонда, самостоятельно.

— В соцсетях пишу о потребностях, — листает отчёты в телефоне. Несмотря на впечатление, что “всё работает”, потребности большие: от лекарств до продуктов.

В Херсоне сейчас живёт около 70 тысяч человек. Много пожилых, больных. Им нужна помощь.

Подземные больницы, детские кружки, театр

Публичные заведения по возможности переносятся под землю. Здесь есть подземные больницы, детские пространства. В укрытии даже работает театр. Хотя он недалеко, но люди приходят.

— Вы бы видели их глаза после спектакля, это чтобы хоть на немного вернуться к нормальной жизни, — говорит директор Александр Книга.

Что всегда удивляет нас в Херсоне — несмотря на обстрелы, город живёт. Магазины, кофейни — открыты. Нас приглашают в маленькую частную пивоварню. Даже в это сложное время здесь изготавливают несколько десятков видов пива.

— Простите, раньше у нас была стерильная чистота, сейчас немного по-другому, — извиняется директор пивоварни Владимир Шеменков.

На самом деле здесь чисто.

— Вон там стена была выбита обстрелом, — показывает он. Его предприятие не только работает — внедряет новые технологии. Обращает внимание на несколько дубовых бочек.

— Это дистиллят. Крепкий продукт, — объясняет он.

Кроме обстрелов, у местных предпринимателей немало проблем: меньший спрос, более дорогие ингредиенты — поставщики не хотят ехать в город. Не хватает работников.

— Объёмы продаж — 30 тонн в месяц. Это очень мало. Производство упало на 70%.

Местный бизнес держится из последних сил.

— Если сейчас закрыться, потом будет очень трудно восстановиться.

Ощущаем психологическое истощение

Местные, с которыми мы говорим, все говорят об одном: в последнее время особенно ощущается стресс. За три года войны — несколько волн настроений: отчаяние оккупации, радость освобождения, надежды на спокойствие. А теперь — постоянное напряжение. У каждого оно проявляется по-разному.

Наталья говорит: это не просто усталость.

— Нет концентрации. Умственная активность не такая, как раньше. Вот сейчас — остановилась, ищу слово… Видите? Так всегда. Сил меньше.

Другая волонтёрка, Наталия Шатилова-Погасий, рассказывает:

— Трудно сосредоточиться. Есть идеи, но нет сил их реализовывать.

Обe Натальи время от времени выезжают в другие города — это и помогает, и раздражает, когда видишь, что где-то живут по-другому.

Владимир жалуется на бессонницу, спасается работой. Когда чувствует, что стресс усиливается, просто работает больше. Никто из моих собеседников не планирует покидать Херсон навсегда. Говорят, они здесь для того, чтобы город жил.

Главное фото: Херсонская областная администрация

Каждый, кто может, сейчас помогает, где возможно. Читай дальше историю IT-специалистки с позывным Австрийка, которая вместе с медицинским батальоном Госпитальєри спасает раненых бойцов, вывозит их с передовой под обстрелами.

А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.