Творчество — лучший способ выплеснуть эмоции. Искреннее интервью Alina Pash о музыке, критике и личном

Недавно Alina Pash впервые выпустила сольную песню о войне и чуть ли не впервые за последнее время рассказала в нашем интервью о пережитом за четыре месяца после вторжения.

Пожар в доме, болезнь, скандал на Нацотборе и эмоциональное истощение — такой выдалась первая половина года для певицы.

Однако сейчас, уверяет она, появились силы, изменилось восприятие и есть вдохновение уже не первый месяц ездить по европейским фестивалям и собирать средства для поддержки Украины.

Об источнике восстановления, критике и новом творчестве Alina Pash — в нашем материале.

— Алина, уже не первый месяц ты даешь концерты в европейских городах в поддержку Украины. После многих выступлений там, какую атмосферу от нашей и европейской аудитории ты почувствовала?

— Иногда уже сбиваюсь со счета, на скольких фестивалях мы побывали. Но в Европе сейчас жажда летних фестивалей и выступлений. Люди соскучились по концертам за годы пандемии. Это чувствуется.

В апреле мы начали ездить на благотворительные концерты. И за это время тоже увидели украинцев во многих странах. Видно, что они соскучились по родным песням, языку и что они очень хотят помочь Украине.

А мы как артисты тоже чувствуем, что нам не хватало этих эмоций и драйва на концертах. Во время войны творческие люди поняли, что наше призвание должно работать на благо нашей страны.

Деятели искусства передают украинскость миру. И нам, и людям, приходящим на концерты, нужно это все, эта близость. Много масок снялось, много осознаний пришло.

Думаю, наши люди за эти несколько месяцев войны осознали себя украинцами больше, чем за последние 30 лет независимости.

А вот что касается Европы, будем откровенными, тема войны их утомляет со временем, они хотят жить и просто отдохнуть после двух лет пандемии. Но наша задача — делать все возможное, чтобы международное сообщество понимало, что наша война продолжается.

Украина сейчас, а кто следующий, если мы все это не остановим? Мы должны информационно бороться, потому что российская пропаганда работает не только в России, она работает и на телеканалах Венгрии, и в той же Италии.

— Недавно ты впервые за время войны выпустила сольную песню. Она о страданиях Украины. Ты долго держала ее на сердце? Почему она появилась сейчас?

— Именно песня Heaven, рассказывающая о боли, страданиях, посвящена теме детей, которой я очень сильно эмпатирую. У меня много племянниц и племянников, и я в будущем очень хочу иметь большую семью.

Эту песню я написала в первые недели войны. Но по ряду причин, случившихся и после Нацотбора на Евровидение, и после полномасштабного вторжения, мне было не так легко взять и выпустить новую музыку.

Сольная музыка происходит именно сейчас: когда я обновила свою команду, выросла для себя лично, осознала, чего действительно хочу.

Эту песню я написала именно под впечатлениями от новостей об обстреле роддома в Мариуполе.

Для меня очень сложно было осознавать, что вот этот ребенок, только что родившийся, уже не может дальше чувствовать тепло матери, потому что его или ее жизнь забрала российская ракета. Это до сих пор не укладывается в голову.

Песня Heaven — первая моя сольная композиция о войне, но таких песен будет еще немало. Я излила много страданий в тексты, но теперь появилась сила духа и мотивация.

— В этом году ты должна была ехать на Евровидение, но этого не произошло. И, несмотря на участие группы Kalush Orchestra вместо тебя, ты все равно поддержала своих бывших конкурентов в соцсетях. О чем ты думала в день их выступления?

— Есть такая фраза, которую знают точно все украинцы: “Украина превыше всего”. Превыше эмоций, превыше обид и знания того, что другие не знают. В тот момент я думала только об Украине, поэтому если ребята были там в тот момент, значит, судьба так распорядилась.

Моей самой главной миссией, когда я подавала заявку на Евровидение, было сделать так, чтобы мою песню услышало как можно больше людей, чтобы они поняли, что мы, украинцы, имеем невероятно глубокую историю, и что мы творим ее прямо сейчас, уважая своих предков.

Я действительно переживала за Украину и Kalush Orchestra и надеялась, что они используют возможность побывать рупором Украины в тот момент, когда ситуация на Азовстали была чрезвычайно сложная.

Я горжусь, что им удалось, потому что на самом деле было много моментов, когда говорили, что не стоит этого делать. Морально этот день был для меня сложным, потому что в день выступления ребят мой отец попал под обстрел.

Потом пошло на меня хейтерское нашествие тех, кто не хочет разбираться в деталях и называет меня, проукраинскую девушку, совсем не тем человеком, которым я являюсь.

Было больно получать гневные комментарии, хотя я в тот день поддержала ребят. Хотелось, чтобы украинское общество умело объединяться против понятного врага — россиян.

— Как для тебя началась война? Помнишь момент осознания, что это действительность?

— У меня в жизни было два худших дня. Первый — когда я почувствовала внутри себя пропасть после новости о гибели моей двоюродной сестренки в автокатастрофе. Тогда, в 2006 году, с меня словно содрали душу.

Потому что моя сестра была для меня невероятно близкой. Тогда я осознала, насколько все мы хрупкие, насколько реально, что все мы можем в один момент умереть.

И второй такой день для меня был 24 февраля. Моя мама разбудила меня со словами: “Алина, война. Россия напала на Украину”. Казалось, будто продолжается какой-то сон. Еда не заходила, сон сам не приходил, тело чахло.

Откровенно скажу, после Нацотбора и перед ним мне было очень непросто: 26 декабря перед Новым годом у меня дома произошел большой пожар, еще с тех пор настроение было не очень.

А потом у меня было воспаление легких, скандал с Нацотбором, и наконец я поехала как-то восстановиться домой в Закарпатье. Война застала меня там. И я считаю, что мне повезло, потому что в том состоянии, в котором я тогда была, выбираться из Киева было бы сложно.

Потом у меня был такой своеобразный штаб, куда люди приезжали, вывозив своих детей и матерей за границу. Мы все тогда ничего не понимали, и страх наполнял. Но с течением времени паника уменьшилась и началось максимальное осознание своих новых сил.

— Как ты заставила себя вернуться из шока к работе и творчеству? Когда это произошло?

— Мне вообще было тяжело в первые недели понять, что происходит. И мне во многом помог мой отец, ушедший добровольцем защищать страну.

Во время нашего крайнего ужина перед его отъездом он ко мне серьезно обратился и спросил: “Алина, ты ведь серьезно выбрала быть артисткой и нести смыслы своего сердца через музыку?” И я сказала: “Конечно, что да”.

И он ответил: “Итак, делай это и сейчас. Не отказывайся от этого. Ты нужна своей стране, говори о своей боли в музыке”. И это стало для меня большим импульсом, я понимаю, что это моя миссия.

Творчество — это лучший инструмент извержения эмоций. Я начала творить музыку ежедневно.

— Сейчас общество очень острое на реакции, потому что для всех нас невероятно тяжелые времена. Как ты относишься к критике во время войны о творчестве, высказываниях?

— Конструктивная критика в любое время — момент роста, когда мы можем разобраться глубже в деталях. Во время войны это нужно, но без ненависти и даже откровенной дезинформации.

Критика по отношению ко мне, например, меня изменила. По крайней мере, конструктивная. Я изменила свои взгляды на некоторые вещи.

— Шутки о войне возможны?

— Юмор — это круто, но если уместно. Классный и уместный юмор прекрасно поднимает дух даже на передовой. Веселая музыка тоже нужна в это время.

Но надо чувствовать настроения людей, когда хочется поплакать, а когда — посмеяться. И нужно следить, что вы говорите. Я в свое время съела собаку на этом. Но вот шутки о тех же россиянах — это реалии настоящего.

Нам нужно куда-то выплескивать свою ненависть и злобу на оккупантов. Они заслуживают таких высказываний. Мы ненавидим всех москалей, потому что они уничтожают украинский народ.

— Когда ты в последний раз смеялась?

— Это было буквально вчера. Мы досняли невероятную работу, которую мы представим на День независимости Украины. Я доехала до Италии, нас пригласили неравнодушные итальянцы, которые захотели снять клип на песню Тіні забутих предків.

И они полноценно поддержали все идеи и финансирование. Вместе с нами работал один очень талантливый парень из Одессы. И вообще я очень благодарна всей команде и рада за эти три дня съемок — на воде и под водой, кстати (улыбается).

Когда мы делали эти съемки, поехали в горы на 2500 м, нас вытащили туда, и мы из голубого озера символически достали желто-голубое знамя — я не могла сдержать эмоций.

Я тогда была действительно счастлива, я радовалась, потому что очень хочу показывать международному сообществу, что мы смелые на самом деле. Мы переживаем конец фазы нашего становления! У меня аж мороз по коже идет!

— Как сейчас твои родные? Где они?

— Мои родные на Закарпатье сейчас. Племянницы, например, волонтерят и заканчивают школу. Мне так жаль, что они переживают такие странные времена. Они из-за пандемии и войны не смогут почувствовать все из этого этапа жизни.

Другие мои родственники помогают переселенцам, устраивают их в места, где они будут чувствовать себя в безопасности. На Закарпатье до сих пор остаются мои беременные подруги, которым по состоянию здоровья лучше быть там.

Запад Украины — это сильный тыл, и я рада, что там наконец происходит культурный обмен Востока и Запада Украины.

— Если бы ты могла обратиться благодаря нашему интервью к кому-то непосредственно, кто бы это был и что скажешь?

— К россиянам обращаться так точно нет смысла, потому что они не понимают человеческий язык. А вот обратиться хотела бы, учитывая последние события, к народу Великобритании и ее премьер-министру Борису Джонсону.

Очень жаль, что он уходит с должности, потому что он большой друг Украины. Но я искренне надеюсь, что народ и власти страны с такой сильной историей будут и дальше поддерживать нашу Украину.

Самому Джонсонюку я бы сказала такое: “Господин Джонсонюк, очень благодарим вас! Мы никогда не забудем вас! Вы будете у нас не только в мемасиках, но и на футболках и в нашей истории. Люди будут вас помнить. А вы всегда можете посетить Украину, где мы вас накормим, облюбим и покажем нашу благодарность вам”.

— В чем сила украинцев?

— Наша сила в любви к свободе. Эти слова можно сказать и по-другому — наша сила в любви, в свободе.

Фольклор, сопилка, рэп и брейк-данс. Со смесью этих аутентичных ингредиентов украинской музыки и перформанса на сцене Евровидения-2022 победила группа от Украины Kalush Orchestra.

Читай интервью участника группы Kalush Orchestra по имени Килиммен.

А еще у Вікон есть свой Telegram-канал. Подписывайся, чтобы не пропустить самое интересное!