Жизнь по формуле: влияй, ликвидируй, строй — история капеллана о службе и опасных ситуациях

Капелланы — те, кто поддерживают духовно и психологически наших военных. Капелланы-волонтеры также привозят бойцам много разной помощи. Они проходят с военными эту войну и сами не раз могли потерять жизнь.

Эта история о капеллане-волонтёре Вадиме Гейко. Он начал заниматься волонтерством и помогать военным с 2016 года. С начала полномасштабного вторжения помогал эвакуировать людей и чуть не попал в плен в Буче. После того, как россияне отошли от Киевской области, он начал ездить на Восток, стал капелланом и поныне помогает военным.

Он рассказал, как он и его команда поддерживают военных, по какой формуле сейчас живет и о ситуациях, когда жизнь была под угрозой.

Верил, что будет полномасштабное вторжение

Вадим до полномасштабного вторжения занимался бизнесом, имеет семью, троих детей, жену. К разговорам о полномасштабном вторжении относился очень серьезно, даже должен был идти воевать, но в военкомате его отправили домой, ведь у него трое несовершеннолетних детей.

— Относился к ситуации серьезно, было ясно, что россияне готовятся к нападению. В первую очередь готовил свою семью. Тогда не было платформы, чтобы готовить что-нибудь для военных.

После полномасштабного вторжения уже было ясно, что мы в войне, и было легче проводить сборы. До этого это не имело смысла, единицы верили в это, — делится он.

Об эвакуации людей из Бучи

— Когда началась полномасштабная война, 24 февраля с утра я вывез свою семью, потом вернулся в свой город и думал, что делать. Пошел в военкомат, там было много людей и суматоха, потерял много времени и понял, что нужно самому что-то делать, — говорит он.

Тогда Вадим начал эвакуировать людей, вывозить детей, женщин из-под Киева, освещал все в Instagram, чтобы люди могли увидеть и обратиться за помощью.

— Ко мне также обращались люди из оккупированных Бучи и Ирпеня. Я сначала не брал эти запросы, потому что было страшно туда идти, но потом этих запросов становилось больше. Я проникал на оккупированную территорию, брал людей и выводыл оттуда, — продолжает мужчина.

Он вспоминпет, что однажды ему написали люди из Бучи, что им нужна помощь. Тогда он с человеком из своей команды поехали в Ирпень, взяли там автомобиль и на нем приехали в Бучу. Нашли тех людей, у них тоже было авто, возвращались уже двумя машинами.

— На дорогу тогда вышли буряты. Я остановился в 100 м от них, вышел из машины, поднял руки и пошел к ним на разговор. Когда я подходил, один хотел стрелять, но другой сказал подождать, ведь я без оружия.

Когда мы разговаривали, оккупанты убеждали меня: если я поеду дальше, то нас застрелят силы ВСУ, ведь они по всем стреляют. Уверяли, что должны остаться здесь, но я не соглашался. Тогда оккупанты сказали, что берут нас в плен. Но я настаивал, чтобы нас отпустили.

Удалось их уговорить, ведь у нас в машине был ребенок, нуждавшийся в помощи. Наверное, нам тогда Бог помог, что они передумали, потому что я видел, что они готовились забирать нас. В конце они сказали, что нас точно застрелят. Но, конечно, в нас никто не стрелял, — делится историей капеллан.

О капелланстве

Вадим рассказывает, что стал капелланом после того, как начал ездить на Восток после освобождения Киевской области. Он говорит, что капелланы проходят такую же подготовку, как и военные, ведь должны понимать военное дело. Если этого не будет, капеллан не сможет служить бойцам и помогать.

У Вадима есть команда, насчитывающая около 20 человек. Ведь направлений на войне много, и он хочет, чтобы на каждом работали капелланы.

— Я хочу, чтобы на каждом направлении на войне работали капелланы, чтобы у каждого батальона были люди, которые могут приехать и бойцам послужить, привезти какую-нибудь помощь.

Мы не приезжаем просто молиться за них. Если солдат голоден, у него нет теплых берцов, как ты можешь рассказывать ему о Боге.

Надо сначала одеть его, накормить, а потом говорить с ним. Какой смысл, если ты хороший парень, в теплой форме, а перед тобой будет сидеть голодный солдат, которому холодно. Это не служение.

Поэтому, прежде всего, мы обеспечиваем ребят тем, в чем они нуждаются: броня, дроны, автомобили, амуниция, тепловизоры. Когда ребята обеспечены, мы оказываем духовную и психологическую помощь. Проходим с ними то, что он проходит. Если надо, идем на ноль с ними и поддерживаем там, — говорит капеллан.

Он говорит, что военные совершенно разные, у каждого есть свой порог. Кто-то может пойти раз в боевой выход и сказать, что больше не пойдет. Кто-то может неделю тела собирать по кускам на поле боя и остаться нормальным.

— Каждая ситуация — это история человека, это его сердце, и они совершенно разные. Но прежде всего, это травмы находящихся там ребят и они не понимают, когда они поедут домой. У них есть жены и дети, они не видят конца, их не меняют. Это сильно деморализует.

У них теряется мотивация. Ведь все, что человек делает, имеет цель.

Строит дом, чтобы потом в нем жить, встречается с любимым человеком, чтобы потом жениться. Здесь ребята воюют, видят, что тыл ослаб, люди не хотят идти воевать и их менять, это очень сильно демотивирует, — делится Вадим.

По его словам, главная задача — выслушать человека. Ведь когда человек тебе что-нибудь расскажет, он уже заземлился, ему уже легче. Кратко о работе: быть рядом.

— Когда мы человека выслушали, объясняем, что в него вступает Бог. Что Господь переживает вместе с ней все, что происходит. Ребята верят в Бога. Когда я человека выслушал, то говорю: “Теперь мы это все отдаем Богу”. Мы молимся вместе и отдаем все Богу.

Я ребят призываю верить в Бога, молиться на позициях и когда они идут в боевой выход. Просить у Бога о защите. Я всегда прошу Бога о защите военных, — говорит мужчина.

Отмечает, что общаются с военными, как им удобно. Некоторые просят об исповеди, ведь люди видят ужасающие вещи. Наши солдаты не убивают людей, а уничтожают врага. Вадим отмечает, что это нужно им тоже объяснять.

Бывают встречи, когда перед капелланами становится целое подразделение, и они молятся о нем перед боевым выходом. Но в большинстве своем это камерные встречи по два-три человека. Проводят богослужения, привозят обереги, ведь военные просят, и готовят к крещению.

— Один военный восемь дней провел в окружении. Многих тогда убили, оккупанты кричали, что нет шансов. Человек восемь дней был в окружении, и когда вернулся, все думали, что он начнет сильно пить, ведь не мог держать автомат, ему постоянно мерещились кадыровцы. Но когда мы с этим военным пообщались, объяснили, чтобы Бог может исцелять, он не стал пить и хочет принять крещение.

Мы не просто приезжаем, молимся и крестим людей. Мы проходим с ними эту войну. Приезжаем регулярно, постоянно что-то привозим, с этим человеком тоже будем регулярно работать, — акцентирует капеллан.

Читать по теме

Храм — это люди: военный капеллан Сергей Дмитриев о работе на фронте и собственной миссии

Офицер службы военного капелланства командования Сил ТрО ВСУ Сергей Дмитриев рассказал, что делает капеллан на фронте.

Второй день рождения

Свою деятельность Вадим освещал в Instagram. Ему писали люди и спрашивали, что нужно, чтобы он продолжал. Мужчина отвечал, что не хватает транспорта. Тогда американцы украинского происхождения отправили деньги на микроавтобус. На нем начали эвакуировать людей из Северодонецка, Лисичанска, оттуда, где в то время проходила линия фронта.

— В этот момент мы тоже стали помогать военным. Наша команда собрала полностью загруженную машину военным снаряжением, и мы везли это военное снаряжение и ехали забирать одного человека из города Новотошковское в Луганской области.

Фронт тогда динамично менялся, и у нас не было информации о действиях врага, о действиях наших войск. Когда мы приехали в этот город, оказалось, что он уже был взят врагом. Наши военные отходили, шел, так сказать, последний бой. Нас почему-то пропустили на блокпостах и не сообщили об этом.

Мы заехали не на ноль, а на минус. Когда враг увидел нашу машину, оклеенную красными буквами “Эвакуация”, бросил в нас такую мину, которая разорвалась и из нее вылетело много маленьких бомбочек.

На одну из них мы наехали передним колесом, потом наехали на другую, машина разорвалась. Нас в машине было двое, в этом моменте не поддались панике, а начали прятаться, чтобы нас не видел враг. Я понимал, что если мы пойдем без документов, наши нам могут не поверить. Я вернулся в машину, взял сумку с документами. Мы были в снаряжении, в бронежилетах, начали бежать. Враг начал стрелять по нам, сначала из пулемета, а затем минами. Бежали по дороге, потому что поля были заминированы. Бежали, но силы заканчивались. Тогда человек, который был со мной, спрятался за бетонное препятствие и сказал, что больше не побежит. Мы немного отдохнули, но я говорил, что у нас есть шанс выбраться и нужно бежать.

Мы снова побежали, когда мы доходили до наших, они подумали, что это враг, ведь мы были в гражданской одежде. Пулеметчик из БТРа начал вести по нам огонь. Хорошо, что не попал. У моего напарника снова началась паника, я сказал ему собраться и мы побежали дальше. В это время ехал бронированный автомобиль. Мы хотели остановить его, но он поехал дальше. Затем оказалось, что командир дал команду разведке узнать, кто это бежит.

Ехала вторая машина, мы понимали, что это наша. Перекрыли дорогу, машина остановилась, мы не спрашивая разрешения, открыли дверь и спрятались. Это были два наших военных, их автоматы были сзади и они постоянно посматривали, не берем ли мы оружие. Мы просили отвезти нас к командованию, потому что взорвались на мине.

В командном пункте к нам подошел главный и сказал, что у нас второй день рождения. Мы согласились и сказали, что нам удалось выбраться.

А он говорит: “Нет, это потому, что я дал команду вас уничтожить, а ребята не смогли этого сделать. Поэтому у вас второй день рождения”.

Читать по теме

В оккупации заявил, что он — украинский капеллан: история священника Юрия Логазы

Рассказываем историю украинского капеллана о службе в оккупации.

Где ищут помощь

Команда Вадима использует все на сегодняшний день имеющиеся инструменты: делают сборы, сотрудничают с фондами, общественными организациями, международными партнерами. На момент разговора Вадим ехал в Германию, ведь там было несколько фондов, которые согласились оказать помощь, нужно было поехать ее забрать. У него есть право выезда, ведь у него трое детей.

— Используем все имеющиеся рычаги воздействия, стучимся во все двери. Некоторые бизнесмены, которые видят меня, уже просто убегают. Делаем всё возможное. Моя квартира сейчас выполняет роль и склада, и штаба, и офиса. Моя жизнь сейчас полностью посвящена этому, — говорит Вадим.

Формула: влияй, ликвидируй, строй

— Я живу сейчас по принципу такой формулы: воздействуй, ликвидируй, строй.

• Влияй — мы все должны влиять на эту войну, если этого не делать, все закончится очень быстро. Наша команда оказывает влияние на войну тем, чем может. Ездим, привозим помощь, заботимся о духовном состоянии военных и т.д.
• Ликвидируй — мы должны ликвидировать последствия этой войны. Должны помогать пострадавшим гражданским. Наша команда делает это таким образом, что создаем волонтерские хабы в разных городах, завозим туда помощь и местные волонтеры распространяют ее среди людей. Больше всего заботимся о семьях с детьми, сиротах, полусиротах, людях с инвалидностью, пожилых людях и т.д. Ликвидировать последствия нужно также для того, если человек делает что-то хорошее своему ближнему, эта война его не съест. Призываем в соцсетях поддерживать людей даже просто добрым словом, поддержкой, советом и т.д.
• Строй — несмотря на войну, мы должны строить сейчас свое будущее. Должны мечтать, видеть будущее, что-то делать для него, инвестировать, строить дома, создавать бизнес, семьи, открывать церкви и т.д. Это философия моей жизни сейчас.

По словам капеллана, военным сейчас не хватает людей и оружия. Не хватает снарядов, дальнобойной артиллерии, мин 120, танковых мин, средств РЭБ, дронов, есть только одно направление, где мы преобладаем в количестве FPV-дронов. Потребностей очень много. Пока нельзя сказать, что мы превосходим врага.

О специфических особенностях работы капелланов-волонтеров

Вадим говорит, что закон о капелланах касается штатных капелланов.

— Обязанности штатного капеллана заключаются в том, что он закрепляется за каким-нибудь батальоном и должен совершать свою деятельность. В батальоне может быть от 600 человек. Один человек на такое количество людей не сможет дать профессиональную помощь даже на половину батальона.

Ему тоже нужно восстанавливаться, черпать где-то силу, чтобы служить другим людям.

Поэтому армия сейчас выезжает на капелланах-волонтерах, таких как моя команда. Сейчас мы участвуем в создании закона, где уже таким капелланам будет предоставлен доступ к военнослужащим официально. Тогда уже будем работать с людьми на уровне ВСУ более эффективно. Мы очень уважаем тех капелланов.

Не хватает поддержки государства, мы не просим деньги, а просим право. Часто нам приходится владеть паролями, чтобы проехать на фронт, которым мы не имеем право владеть. Это не правильно, но это правда, я не могу об этом не сказать. Хочется, чтобы это было урегулировано. Таких капелланов много, государство не должно их игнорировать, — отмечает мужчина.

Читать по теме

Труднее всего — отпевать собратьев: военный капеллан о реалиях войны

История военного капеллана отца Владимира.

Что помогает восстановиться и мотивирует

— Мне помогает вера. Я — верующий, понимаю, что я делаю и для чего. Второе — у меня есть возможность возвращаться домой. Десять дней я на фронте, потом неделю в тылу, ищу помощь. Я могу приехать домой, поспать в постели, где тебя мыши не грызут, сходить в нормальный душ. Это помогает балансировать и восстанавливаться. Иногда помогает встреча с семьей, когда мне удается к ним попасть. Это вдохновляет и лечит, — говорит он.

А на вопрос о мотивации делится одной историей, от которой все становится понятно.

— Однажды я приехал к военный, мы с ними общались, им нужен был мотоцикл для аэроразведки. Привезли им много разной помощи, ребята были довольны, но у одного была печаль в глазах. Я очень осторожно пытался расспросить, что случилось. Почувствовал, что нужно спросить о семье.

Он начал плакать и сказал, что его бросила жена. С девятилетним сыном она уехала в Германию, сменила номера телефонов, а он ради них пошел воевать. Я посмотрел ему в глаза и сказал, что я не брошу его и пройду с ним эту войну. И его глаза… Их будто на паузу кто-то поставил.

Я не могу забыть эти глаза, это обещание. Я видел много таких глаз, я многим обещал быть с ними, — делится капеллан.

Обращение к украинцам

Вадим говорит, что поделился с нами своей формулой жизни сейчас. В ней первый пункт “влиять” — сейчас мы все должны это делать.

— Сейчас эта война стоит как книга на полке в каждом доме, которую давно не читали. Я хочу сказать всем людям, если мы не пустим войну в свой дом, она нас уничтожит.

Эта война должна находиться в центре нашей комнаты. Должны утром вставать и видеть, что идет война.

У меня дома вся квартира заставлена ракетами, военной атрибутикой. Мне все напоминает, что у нас идет война. Мы должны влиять на войну, каждый человек.

Я понимаю, что многие устали, но война должна быть на виду, она не должна быть где-то спрятана. Я даже молодежи говорю, вы можете ходить гулять, ходить в кафе, но потратьте там не 500 грн, а 400 грн, а 100 грн скиньте на помощь ВСУ, — рассуждает мужчина.

Капелланы оказывают сильную духовную поддержку нашим воинам. Ранее мы рассказывали историю капеллана Юрия Потыкуна о службе и обязанностях.

А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.