За время полномасштабного вторжения, по приблизительным оценкам, от тысячи до 2,5 тысячи человек в Украине потеряли зрение или получили нарушения зрения. Обычно это военные, получившие минно-взрывные и политравмы. Поэтому реабилитация военных с проблемами зрения актуальна и нужна, но этот процесс имеет много подводных камней.
Глава благотворительного фонда Побачимо перемогу Владислав Ещенко и исполнительный директор общественного союза Сучасний погляд Олеся Перепеченко рассказали для издания The Village, почему военные с потерей зрения часто не пользуются белой тростью, почему они не всегда нуждаются в изучении шрифта Брайля, о приложениях для незрячих и реабилитации.
Олеся Перепеченко говорит, что физическая, психологическая и социальная реабилитация всегда начинается после медицинской.
Существует первичная и вторичная реабилитация. Первичная включает индивидуальные занятия, а вторичная — это групповая реабилитация в работе с командой. И обе эти стадии очень важны для процесса адаптации.
Прежде всего, что нужно сделать, это убедиться, что военный готов к реабилитации. Если у человека нет желания, то чем больше разговоров о реабилитации, тем больше раздражение, говорит Елена.
Чтобы человек смог решиться на этот шаг, с ним сначала проводят разные беседы, где объясняют особенности реабилитационного процесса.
Но ни в коем случае нельзя настаивать на реабилитации, ведь это должно быть только его/ее решение. Военные должны услышать собственный запрос на адаптацию к новому состоянию.
Одного военного я уговаривала приехать на реабилитацию полгода. Потом он меня благодарил, что я его не “ломала” и дала время адаптироваться, — рассказывает Олеся.
Владислав и Елена объясняют структуру и работу реабилитационного центра на примере своего лагеря в партнерстве с общественной организацией Сучасний погляд.
Решившись на реабилитацию, военные должны пройти диагностику физических и бытовых качеств. Специалисты проверяют, насколько человек быстр и гибок, как работают его мышцы. Ведь потеря зрения становится причиной уменьшения физической активности, и это влияет на здоровье.
Также проводится психологический скрининг, а еще у человека уточняют, что ему удается или не удается в бытовых вопросах, например, бритье, чистке зубов и т.д.
Затем составляется индивидуальная программа для каждого военного. Обустраивают и тренажерный зал, ведь, по словам Перепеченко, военные часто хотят “потягать железо”. Тренировки проходят под пристальным контролем ассистентов, чтобы военные не травмировались в процессе занятий.
Затем военных с нарушением зрения прежде всего учат воспринимать помещение тактильно, чтобы понять, где и что расположено: квадратная комната или прямоугольная, в какую сторону вытянута, сколько там окон.
После потери зрения часто сбивается шаг, поэтому людям снова нужно учиться ходить прямо. Также тренеры учат развивать тактильность — чувствовать телом тепло, холод и т.п.
Ориентировка для незрячих — крайне важна, потому что если такой человек попадет на улицу, он должен понимать, далеко или близко от него автомобили, в каком направлении они едут, где дорога, а где тротуар.
А когда военные научились ориентироваться в небольшом пространстве, их выводят на улицу с тростью. Например, человек идет в супермаркет — сначала с помощником, а потом и сам. Чтобы рассчитаться, можно спросить у кассира, сколько сдачи он дает.
Кроме того, военные заново учатся готовить. На специальной эргокухне они наливают или насыпают разные продукты на звук или вес и используют тактильность в быту.
Часто военные, кроме потери зрения, не имеют конечностей, поэтому они не могут пользоваться шрифтом Брайля. Но Олеся Перепеченко считает, что обязательное изучение этого шрифта — это стереотип.
— Достаточно включить программу, которая поможет прочитать, что написано на упаковке. Конечно, при необходимости военных с потерей зрения учат пользоваться шрифтом Брайля, но, скорее, не для того, чтобы в совершенстве его изучить, а для того, чтобы состоялся синтез палец — мозг, — объясняет тренер.
Человек, потерявший зрение, еще долго может воспринимать себя как калеку. Пострадавшие часто обесценивают себя, но в то же время могут манипулировать окружающими, играя на чувстве жалости к себе. Поэтому работать нужно не только с военными, но и с их семьями, чтобы они лучше понимали возможности своих незрячих родственников.
Для этого тренеры дают родственникам военных задачи с завязанными глазами: не для того, чтобы почувствовать сложность быть незрячем, а для того, чтобы научиться правильно понимать потерявшего зрение человека.
Важно учить жен и других членов семьи постепенно снизить гиперопеку и общаться так, чтобы не унизить достоинства человека с нарушениями зрения.
Олеся Перепеченко также потеряла зрение в связи с болезнью, но чтобы показать военным, насколько люди с отсутствием зрения могут адаптироваться, она не сразу рассказывает об этом. Обычно военные не сразу идут на контакт, могут замыкаться в себе и не хотят поддерживать диалог.
Я не сразу говорю им о том, что потеряла зрение. А потом будто нечаянно падает моя трость, и военный спрашивает: а это что? И я отвечаю, что это я пришла к тебе с тростью. И тогда риторика сразу меняется.
Они смотрят, как мы что-то делаем, и говорят: чем я хуже? Я тоже могу так.
Поэтому общение с другими людьми с потерей зрения очень важно и может помочь лучше понять себя и свое состояние.
С развитием искусственного интеллекта жизнь для незрячих людей стала намного легче. Владислав Ещенко рассказывает, что когда у тебя есть две одинаковые бутылки, а ты хочешь узнать, где Сoca-Cola, а где Pepsi, в таких случаях могут помочь приложения Voiceover для iOS и Talkback для Android.
Sullivan — еще одно приложение, распознающее и зачитывающее текст. Еще одна программа для людей с нарушением зрения называется Be My Eyes. В этой программе можно найти волонтера, знающего необходимый язык, и поможет сориентироваться на местности, если навести туда камеру.
Олеся Перепеченко говорит, что в Украине не развита культура собак-поводырей. В этом есть пробелы законодательства — с собаками не всегда можно заходить в транспорт или социальные учреждения.
Кроме того, во время тренировок собак-поводырей у них приглушают агрессию и они не обучены защищаться от уличных собак, которых бывает много на улицах городов и сел.
И даже если обучать собак-поводырей, их нельзя сертифицировать в Украине, а только за границей. А через три года собаки должны проходить повторное обучение. Дрессура собаки-поводыря достаточно дорогая — от 150 000 гривен.
Pexels
Однако в будущем благотворительный фонд Побачимо перемогу планирует развивать это направление, ведь это хорошая альтернатива белой трости.
Запрос на работу с людьми с проблемами зрения есть, важно лишь поддерживать его. Владислав Ещенко говорит, что пытается добиться того, чтобы офтальмологи всех медицинских учреждений давали пациентам контакты для дальнейшей социальной и бытовой реабилитации.
Если этого не делать, существует риск, что люди с потерей зрения станут социопатами и не смогут вернуться к нормальной жизни. Это может привести даже к суициду, — уверяет ветеран.
Владислав советует обращаться в их центр реабилитации или искать другие, которые могут оказать квалифицированную помощь в восстановлении после потери зрения.
Часто мы не знаем, как вести себя с военными с инвалидностью и как правильно говорить им слова благодарности. Читай объяснение военного психолога Андрея Козинчука, что делать в таких случаях.
А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.