Он дарит ей любимые пионы, как бы далеко от нее ни был. Она считает его лучшим мужчиной на планете и благодарит за него Бога. А вместе они делают все возможное, чтобы Украина как можно скорее победила российское нашествие, а каждый украинец и украинка были счастливыми, психологически сильными и свободными на своей родной земле. Телеведущая Утра в Большом Городе на ICTV, психолог и жена министра обороны Юлия Зорий дала большое и искреннее интервью Вікнам. В эксклюзиве она рассказала о романтике и кризисах в отношениях с мужем, о помощи украинцам, о невероятной силе нашего народа и о том, как война изменила ее саму. 24 февраля перевернуло с ног на голову жизнь каждого украинца, и это утро не забыть никогда. А как началась война для тебя? — Я не собирала тревожных чемоданов, не планировала никуда уезжать и в начале войны была дома. Мы понимали, что есть определенные риски, но не могли поверить, что это будет именно так — цинично и по всем направлениям. 23 февраля Алексей пришел довольно поздно, постоянно был на телефоне. Мы то засыпали, то просыпались, почти не спали. Где-то на рассвете я сквозь сон услышала взрывы, но просто не могла поверить в то, что я слышу. Около пяти часов утра Алексей подошел ко мне и сказал: “Любимая, я еду на работу, он начал войну”. Я пыталась говорить, что у меня сегодня есть какие-то важные дела, но он сказал: “Юля, война началась, какие еще могут быть дела? Оставайся дома и жди меня”. Весь день 24 февраля я ничего не ела и не пила, не разговаривала ни с кем. Просто сидела в кресле со включенным телевизором и не могла поверить в то, что это происходит на самом деле. Я чувствовала себя в полном анабиозе. Было очень страшно. Алексея рядом не было, на связь он выходил редко. Так что справиться помогли успокоительные капли. Как часто сейчас удается видеться с мужем — министром обороны Алексеем Резниковым? — В начале войны даже один телефонный звонок или сообщение в день были для нас большим счастьем. Помню, как в марте я просыпалась и первое, что делала — проверяла, когда он был на связи. Тогда у меня была буквально жизнь в телефоне — в ожидании сообщения от Алексея. К счастью, сейчас у нас есть возможность видеться хотя бы иногда. Каково это — быть женой министра обороны, когда в стране полномасштабная война? — Не могу сказать, что с началом войны я стала по-другому ощущать эту роль. Он все равно министр обороны, я все равно его жена, которая занимается своими делами. Я занималась психологией и работала на горячей линии со времен коронавируса — и продолжила это делать с началом войны. Не как жена министра обороны, а просто как человек, который хочет помочь и владеет для этого определенными знаниями. Я знаю, что делаю хорошее дело. И я несу за это ответственность. У нас каждый на своем месте, и каждый делает все, что может, со своей стороны. В июле у вас с Алексеем будет вторая годовщина свадьбы. А как вы познакомились? — Впервые мы увиделись пять лет назад на открытии Евровидения, которое в тот год проходило в Киеве. Познакомила нас моя лучшая подруга — телеведущая Тала Калатай. Если бы мне тогда сказали, что это мой будущий муж, я бы очень сильно была удивлена. Ведь он, казалось, вообще не мой типаж. А теперь я благодарю Бога за него, ведь это просто лучший мужчина, которого он мог мне дать. А что вы любите друг в друге? Какие качества? — Что Алексей любит во мне? Это лучше спросить у него. Но когда-то в интервью он говорил, что я очень добрая, человечная, искренне всему радуюсь и искренне удивляюсь. А за что я люблю его? Раньше было популярно выражение, что любить нужно не за что-то, а вопреки всему. Но с возрастом я поняла, что это не так и что мы любим человека “за что-то”. За то, что он очень добрый, тактичный, дипломатичный. За то, что он такой умный, а еще — заботливый. За то, что он умеет любить. Умеет принимать любовь и дарить ее. Алексея так много есть за что любить! Конечно, есть черты, которые мне в нем не очень нравятся. Но он даже в своих недостатках гениален. Вот, например, иногда что-то готовит и оставляет на кухне хаос, который мне потом приходится убирать. Но ведь он так вкусно готовит, что даже хаос у него какой-то красивый. Так что я не ругаюсь за это. Поэтому просто сравниваешь количество плюсов и минусов человека и понимаешь, что эти минусы — такие мелочи! И ты их просто принимаешь. Сейчас война, и у вас не часто есть возможность видеться. Но Алексей не изменяет традиции дарить тебе цветы… — Да, где бы я ни была, он всегда найдет возможность передать мне цветы. Чаще всего мои любимые — тюльпаны и пионы. И для меня это как глоток надежды! Так как дает чувство покоя и ощущение, как будто все так, как было раньше, до войны. Это история не о деньгах и не о связях, это о желании, о том, что “я рядом, я есть, все будет хорошо”. Это может быть даже небольшой цветок или букетик. Но я рада, что Алексей поддерживает такую традицию, и я очень радуюсь ей. А еще, когда мы не вместе, он пишет мне утренние сообщения, и они создают позитивное настроение на весь день. Даже в начале войны, как бы ни было сложно, эта традиция оставалась: кто первый просыпается, тот и пишет. У вас с Алексеем достаточно большая разница в возрасте. Ощущается ли она в отношениях? — Если бы эта разница как-то ощущалась, то вряд ли бы мы могли быть вместе. На самом деле она вообще не ощущается! У нас похожие интересы и увлечения. Мы смотрим одинаковые сериалы. Мы с ним можем говорить абсолютно обо всем — и нам всегда интересно вместе. Мы как два кувшина, которые переливают друг в друга — я ему даю что-то свое, а он мне что-то свое. Если честно, мне иногда кажется, что Алексей где-то моего возраста. Потому что он очень активный, энергичный, его все интересует, он постоянно что-то читает, что-то пробует. У него множество хобби. Он любит жизнь и живет ее на полную! Потому я совсем не ощущаю эту разницу. Почти у каждой пары рано или поздно возникают кризисные ситуации. Случаются ли они у вас и как вы их преодолеваете? — Многие пары проходят кризисы в браке, а мы с Алексеем прошли их еще до того, как начали жить вместе. У нас было две глобальных ссоры. Однажды я даже думала, что это последняя капля, и приняла как факт, что мы просто разойдемся. Но благодаря его настойчивости поняла, что для него это не просто так, что он действительно страдает из-за нашего конфликта. И мы начали разговаривать, просто садились и разговаривали. Мы могли ссориться, перебивать друг друга, но пока не находили какую-то точку соприкосновения — не вставали. И тогда мы договорились, что никогда не будем ссориться дольше, чем полдня. И никогда не будем ложиться спать, как два посторонних человека. Зачем тянуть негатив в следующий день? Кстати, когда мы начинаем вспоминать, о чем были те наши две большие ссоры — хоть убей, не помним. Вот так отлично работает психика, она все плохое стирает. Помогаешь ли ты мужу и министру обороны как психолог в столь эмоционально сложный период? — Иногда все, чем я могу помочь, — это просто его выслушать. Знаешь, у Алексея очень стабильная психика, он всегда максимально собран. И я считаю, что для министра обороны это критически важно. За пять лет, которые мы вместе, я не видела ситуации, когда он мог “расклеиться”. Никогда! У него всегда все под контролем. Поэтому, к счастью, психологическая помощь ему не нужна. С начала полномасштабной войны ты являешься волонтером на горячей линии Егора Тополова. Какую именно помощь ищут люди? И как ты справляешься с таким потоком человеческой боли? — В начале войны люди звонили, потому что были очень растеряны, просто не понимали, что делать, куда бежать, как поступать. Нас на горячей линии тогда было около 20 психологов. И каждый из нас настолько хотел помочь, что не всегда удавалось успеть поднять трубку, ведь буквально через секунду ее обязательно уже взял кто-то из коллег! Потом было определенное затишье. А после этого самые тяжелые звонки, ведь люди начали терять близких. У кого-то погибали родственники, у кого-то мужья попадали в плен… Когда человек теряет другого человека, тебе нужно его выслушать, осторожно поддержать и дать надежду. И это очень тонкая материя, тонкая линия. И вот они плакали в трубку, благодарили. А я потом клала трубку и плакала сама, потому что мне тоже нужно было дать выход своим эмоциям. Мне было ужасно жалко этих людей. Такие моменты для меня самые сложные. Но настолько были сосредоточены все силы, что поплачешь, переждешь полчасика, выпьешь чаю — и дальше в бой, дальше работаешь. Украинцы еще не привыкли обращаться к психологу, свою боль переживают самостоятельно… Как понять, что пора пойти к специалисту? — Если человек понимает, что состояние растерянности, неизвестности, печали очень сильно его затягивает и мешает жить — это звоночек, что нужно обратиться к специалисту. Особенно когда от этого человека зависят другие — дети или пожилые родители. Разговор с психологом поможет снова осознать — кто я, где я и как могу хоть немного улучшить свою жизнь в тех условиях, в которых нахожусь — здесь и сейчас. Существует ли универсальный совет, где искать силы, когда тяжело? — Стоит вспомнить, что раньше давало этому человеку силы. Где он брал вдохновение и поддержку в мирное время? Что его успокаивало? У каждого это что-то свое. Возможно, это общение с детьми, чтение книг, помощь другим. Может, постоянная занятость или, наоборот, ничего-не-делание. Нужно проанализировать, как человек спасался раньше в самые сложные моменты своей жизни — и стараться добавлять это в свое сегодня. А еще важно ставить себе цель на день, даже самую маленькую. Читайте, постите полезные ссылки, собирайте деньги на армию, подключайтесь к волонтерам, поддержите кого-то. Гуляйте, если у вас есть такая возможность… Но не ставьте себе сейчас заоблачные цели — просто делайте каждый день понемногу. Какой совет ты можешь дать парам, которых война заставила быть далеко друг от друга? Как сохранить отношения на расстоянии? — Война обнажила и показала то, что и так уже было в паре. Это могут быть какие-то обиды, которые люди не успели проговорить. Они могли жить с этим годами, просто не обращать внимания. Но в критический момент есть риск, что этот негатив поднимется и сильно повлияет на пару. Если же до войны отношения были гармоничными — их можно сохранить, как бы далеко партнеры ни находились друг от друга. Пытайтесь поддерживать связь настолько, насколько это возможно: звонки, смс, фотографии. Рассказывайте друг другу о своей жизни, искренне делитесь чувствами. И не только разговаривайте, а старайтесь услышать друг друга. Иногда люди, эвакуировавшиеся за границу, очень стесняются этого. Но стоит ли? — Люди спасали свою жизнь, и это нормально! Совершенно естественно, когда мама волнуется за своего ребенка и пытается его спасти, чтобы он не пополнил печальную статистику жертв войны. И также это вполне нормальная реакция молодой девушки, у которой еще нет детей — уехать за границу, потому что она боится за свою жизнь. Есть люди, которые начинают это осуждать, мол, мы остались, потому что любим свою страну. Но на это можно апеллировать — я уехала, потому что люблю свою страну и хочу приехать ее развивать, а не постоянно быть под прицелом россиян и думать, что могу погибнуть в любой момент. Это выбор и ответственность каждого человека, и никто не имеет морального права его осуждать. До войны ты была (и, надеюсь, еще будешь) ведущей программы Утро в Большом Городе на ICTV. Ждешь возвращения проекта? За чем скучаешь больше всего? — Весны в моей жизни не было, с 24 февраля все было как один день. И только сейчас пришло осознание того, что я уже давно не просыпаюсь так рано, чтобы поехать на работу. Скучаю ли я по этим ранним подъемам? Нет, хотя это было мне в радость. Но я очень ностальгирую по людям, по команде. И тогда спасают переписки и воспоминания. Не знаю, вернется ли Утро в Большом Городе в эфир после нашей победы. Но мне кажется, что я до старости готова работать на этом проекте — так же, как американские ведущие всю жизнь ведут свои шоу. Твой соведущий Павел Казарин и еще несколько журналистов Утра в Большом Городе сейчас защищают Украину на фронте. И не по принуждению, а по собственной воле. Поддерживаешь связь с ними? — Больше всего мы поддерживаем связь с Пашей Казариным, иногда даже видимся с ним. И, как всегда, не можем наговориться — нам не хватает ни дня, ни ночи. Паша пошел на войну по собственному желанию, потому что для него важно быть максимально эффективным. Он выбрал себе ту нишу, где может приносить наибольшую пользу — и для себя, и для общества. Как изменила тебя война? И как, на твой взгляд, она изменит Украину и украинцев? — С одной стороны, мне обидно и очень грустно. И я ужасно злюсь на то, что кто-то решил изменить мою жизнь, как и жизнь каждого украинца. Да, у нас были свои неурядицы у каждого, были свои проблемы в стране, но это были наши проблемы! И в целом мы были счастливы — в своих домах, на своих работах, со своими проблемами. И мне так жаль, что кто просто ворвался в наш дом и все перевернул с ног на голову! Но я точно знаю, что это запустило переоценку ценностей — и у меня лично, и, вероятно, у каждого украинца и украинки. Мы стали ценить совсем другие вещи. Понимать, что для полного счастья нужно не так уж много. Когда я уезжала из Киева в одних теплых лыжных брюках, в зимних сапогах, с двумя свитерами — и с полным непониманием того, куда и на сколько я еду, увижу ли когда-нибудь мужа и своих родных — пришло осознание, что на самом деле нам достаточно минимума вещей. И что в жизни важно совсем не это. А еще — украинцы точно стали более сильными, более едиными и стали еще больше ценить свою свободу. Мы можем ссориться внутри страны, но если у нас есть внешний враг — то “загрызем” кого угодно. Вот такие мы — свободные и бесстрашные. Уверена, что таких людей просто невозможно победить. А еще читай интервью Владимира Зеленского — об отказе от эвакуации, визите в Бучу и ситуации на фронте. И подписывайся на Telegram-канал Вікон, чтобы не пропустить самое интересное. Теги: война в Украине, Юлия Зорий Если увидели ошибку, выделите её, пожалуйста, и нажмите Ctrl + Enter