Пленные волонтеры: болезненные истории семей, чьих родственников забрали оккупанты

Она прошла фильтрацию, а ее сын с друзьями из Днепра – нет. Мариупольцы отправились, чтобы помочь уехать людям из родного города – и попали в плен оккупантов. Это истории волонтеров, которые кормили и эвакуировали людей из Мариуполя и теперь их обвиняют в терроризме… в ОРДЛО.

Уже почти два месяца украинские семьи не могут вытащить из плена оккупантов более полусотни волонтеров. Людей еще в марте задержали в Мариуполе.

Без объяснений и под конвоем с завязанными глазами и руками оккупанты их доставили на допросы в Донецк. А оттуда – в одну из колоний в Оленовке.

Известно, что волонтеры держатся в тесных камерах и их заставили подписать чистые бумаги о повторных задержаниях. А с некоторыми людьми связь пропала. Родственники похищенных людей написали заявления в полицию и собираются, чтобы добиваться освобождения незаконно задержанных родных.

45-летняя днепрянка Юлия Засадная вместе с 29-летним сыном Олегом занималась волонтерством. Из Мариуполя бусам эвакуировали людей. Однажды даже лежачую старушку. А еще возили в город гуманитарку. Впрочем, в последний раз их гуманитарный рейс закончился пленом у оккупантов.

– 28 марта мы взяли 200 буханок хлеба и всю гуманитарку, которую нам отгрузили, и несколькими бусами поехали туда. Я была на легковой машине, а ребята – трое – на бусах. Но в этот раз нас не хотели сразу пускать в Мариуполь – на первом блокпосте, рассказывает Юлия.

Женщина говорит, тогда всем пришлось разворачиваться и ехать в соседний поселок Никольское – в комендатуру россиян, чтобы попросить разрешения. Там волонтерам ответили, что они плохо просили. Посоветовали вернуться на блокпост и более вежливо озвучить свою просьбу проехать в город.

В конце концов, в обед волонтеров пропустили. В Мариуполь поехали ребята, а вот Юлию сын попросил остаться на выезде. Потому что именно в эти дни в городе продолжались ожесточенные уличные бои. Ребята должны были ехать в район Металлургического комбината имени Ильича, а там было небезопасно.

Мой сын вместе с ребятами уехал в горячую точку. Я его ждала и очень переживала. Думала, если он до вечера не уедет – пойду пешком искать его сама.

– Но где-то в полседьмого я его таки увидела. Впрочем, сына Олега вместе с двумя друзьями вывозили под конвоем вооруженные люди. Машины двигались в направлении комендатуры в Никольском. Мне ничего не оставалось, как поехать вслед за ними, – вспоминает тот вечер 28 марта мама волонтер.

Такая наглость женщины не понравилась оккупантам. Ее тоже завели в комендатуру и с тех пор взяли в плен всю волонтерскую команду.

– Мы как только туда зашли – сразу руки за голову, за спину, ноги на ширину плеч, лицом к стенке. Так поставили нас всех. Начали нас всех оскорблять.

Как они там говорили, что я у них снайпер и вожак. Мерзость начали говорить и сразу нас закрыли в их камеру. Всех!

Днепровские волонтеры сутки просидели в камере. К вечеру на следующий день всех повезли в другой поселок – Старобешево. Как арестантов! Оккупанты руки людям связали, замотали лицо. Тогда начали говорить что-то о фильтрации, но, как говорит Юлия, тогда никто не понимал, что это такое.

В Старобешевом Юлию с ребятами развели по разным камерам. Женщина говорит – в ее тесном помещении было около 20 девушек. По ее словам – бывшие военные, жены военных, подруги военных, сестры военных. Также те девушки, которые прятали у себя украинских воинов.

– Спали мы вчетвером на так называемой кровати, на полу штабелями девушки спали. Как могли. Кормили нас “мивиной” на завтрак и ужин. А днем ​​давали суп – какую-то болтушку. Ну, день не ешь, другой не ешь. А потом уже начинаешь есть.

В Старобешевом Юлию с ребятами держали трое с половиной суток. Дальше снова с завязанными глазами и замотанными скотчем руками повезли в Донецк – в УБОП.

Юлия говорит, что именно там у всех арестантов взяли отпечатки пальцев, пофотографировали и с утра до вечера допрашивали. Вынуждали вспомнить едва ли не всю свою жизнь в подробностях. Особенно оккупантов интересовало то, что волонтеры делали в Мариуполе. Людей не избивали, но давили морально, вспоминает женщина.

– Обижали нас, ненавидели, угрожали. А когда узнали, что мы из Днепра, то говорили, что с Днепром будет так, как и с Мариуполем. Чтобы мы готовились. Ненависть у них уже 8 лет.

А на вопрос “За что?” – они говорили: “Потому что вы 8 лет молчали!”

У задержанных конфисковали телефоны, деньги и ключи от автомобилей. Но уже поздно вечером Юлии сообщили – ее отпускают. А вот сына с друзьями – нет. Местный следователь сказал, что их переведут в колонию в Оленовке. Мол, месяц там посидят и их отпустят.

Юлии издали специальный документ, что она прошла дактилоскопию. Это было 2 апреля. Тогда Юлия последний раз видела своего сына Олега. Говорит, эти объятия не забудет никогда.

Домой, по словам Юлии, досталась чудом. У ее автомобиля был не обычный ключ, а карточка. Ее не забрали. Так уговорила одного таксиста завезти ее снова в комендатуру в Никольском, где и оставила свой легковой автомобиль. С водителем расплатилась деньгами, лежавшими в бардачке.

Потом мама еще дважды приезжала в колонию к сыну – именно благодаря документу о прошедшей фильтрации. С сыном не виделась, а просто передавала посылки. Дальше, говорит, стало уже страшно и дорого. За рейс из Бердянска в Оленовку таксисты брали 300 долларов.

В настоящее время связи с сыном нет. В колонии, по словам Юлии, находятся только гражданские, которые хотели вывезти своих родных и помочь другим.

– Уже два месяца, как они держат моего сына. Я точно знаю, что они подписывали чистые бумаги о том, что их вроде бы выпустили и потом снова задержали.

Некоторым ребятам инкриминируют терроризм. Что моему сыну – не знаю. Но условно, думаю, как и всем.

В колонии в Оленовке держат и мужа 36-летней Екатерины Картмазовой. 21 марта 35-летний Станислав вместе с двумя друзьями отправился из Днепра в Мариуполь – чтобы развезти гуманитарную помощь и попытаться забрать двух мам.

Екатерина рассказывает, в мартовское утро мужчина очень волновался. Потому что это уже была не первая попытка попасть в Мариуполь. Раньше его с друзьями не пропустили на блокпосте. Но на этот раз мужчинам удалось проехать, но миссию свою они не смогли выполнить.

– Муж должен был вернуться в этот же день или на следующий. Мы ждали, потому что понимали, что там нет связи.

Но когда через неделю на связь вышла моя мама и сообщила, что Станислав к ней не приезжал – я запаниковала. И поняла – произошло что-то плохое.

Дальше, по словам Екатерины, она с родственниками приступила к поискам. У Стаса в Донецке осталась двоюродная сестра. Именно она и выяснила – брат с двумя друзьями в местном СИЗО. Трижды ему удалось передать еду и вещи. Но в следующий раз в заведении сообщили – мужчину уже отправили в колонию в Оленовке.

– Она уехала в Оленевку. Там почему-то сказали, что мужчины нет и он в СИЗО. В СИЗО говорят совсем противоположное. Но ребята, которые были в Оленовке, которые там сидели и вышли, говорят, что он там был. Но его перевели. Куда – неизвестно.

Где сейчас находится мужчина, Екатерина не знает. Женщина создала в одном из мессенджеров специальную группу, где общается с такими же родственниками, ожидающими возвращения пленных волонтеров. Говорит, таких собралось уже больше 50-ти.

Родственникам, которые ищут своих родных на неподконтрольной Украине территории, следует обращаться в полицию и СБУ. Это, в первую очередь, говорит советник городского головы Мариуполя Петр Андрющенко.

Он отмечает, что гражданских людей в Оленовке держат в двух колониях. Их там минимум шесть тысяч человек. Все они – не военные. Люди просто не прошли фильтрационные меры.

По данным чиновника, большинство волонтеров держат в 120-й колонии, которая менее строгая по режиму содержания. Впрочем, то, что она переполнена – ухудшает состояние украинских пленных.

– Количество пленных очень велико. Хорошо, когда люди знают, по крайней мере, что их удерживают. То есть при всей досадности ситуации с волонтерами, на самом деле есть луч надежды, потому что они по крайней мере попадут в списки на обмен, что известно, кто они, что они.

Потому что большинство людей, которых там арестовали и удерживают, что не прошли фильтрацию – мы даже не знаем, кто это!

По данным чиновников, из обеих колоний удалось выйти только нескольким десяткам человек. И чем больше фамилий пленных будет известно – тем легче будет их освободить. Возможно, благодаря обменам.

Фото: Ярослав Шейко

---

Напомним, ранее мы рассказывали историю Николая Куличенко, который пережил русский плен и выжил после того, как получил пулю в голову.