Сменить профессию во время войны. Рассказываем три истории украинок об их новой работе

Одних война побуждает изменить направление деятельности либо даже профессию. Кто-то воспринял события как катализатор к изменениям в работе, а кто-то — как вынужденную реальность. Кто-то ищет себя, а кто-то планирует просто выжить.

Мы записали рассказы женщин из Киева, Авдеевки (и Мукачево одновременно) и Ужгорода об их новой работе и как им дались эти изменения.

Оксана Купер

Юрист, коммуникационщик, бизнес-консультант со знанием английского языка. Со стартом войны сменила направление деятельности.

Родной город: Киев. В настоящее время живет во Львове.

33 года.

Дальше — прямая речь.

— До войны я сотрудничала как консультант по юридическим, коммуникационным и проектным задачам. Также работала в одной организации с фокусом на проектном менеджменте. У меня была полная занятость с гибким графиком.

Когда началась война, то на самом деле сразу почти все отвалилось.

Мои консультации стали неактуальными по разным причинам, ведь прекратилось подавляющее большинство бизнес-процессов, в которые я была вовлечена. Организация также полностью приостановила свои проекты.

В результате мы стартовали немного в другом направлении, но постепенно это трансформировалось в то, что на постоянную занятость моих экспертиз и задач сейчас не требуется.

С войной я принялась предлагать свои услуги.

Писала многим друзьям, что открыта для новых предложений. С коллегами по предыдущей работе мы переформатировали задачи на поиск финансирования по направлениям инвестиций и грантов и в целом помощи нашим потенциальным клиентам.

Мы объединились с другими экспертами как бизнес-консультанты — это мое первое новое направление.

Моя новая актуальная задача — гранты, поиск финансирования, потенциальное развитие новых идей и проектов — это именно для бизнеса, столкнувшегося с вызовами войны. Раньше это была одноразовая помощь для друзей или коллег: подготовить качественную краткую заявку на грант.

Сейчас все иначе — написать проект, согласовать со всеми сторонами детали, в том числе бюджет, подать заявку и т. п.

Получается, могу написать заявку и за бухгалтера, и за коммуникационщика.

В моем компьютере даже появился новый файл “возможности для финансирования”. Очень необычный опыт — одновременно чувствуешь себя предпринимателем и инвестором — и сразу думаешь, захотела бы сама профинансировать такую идею. Верю, уже скоро будут успешные результаты этой работы.

Мое второе направление связано с тем, что мы с друзьями делали много волонтерских проектов.

Я захотела приобщиться, как профессионал со своей экспертизой, к освещению войны в медиа. Поэтому во Львове занялась фиксерством и украинско-английским переводом — это в большинстве своем волонтерство.

Кстати, один британский журналист указал в своей статье, что я помогла ему с фиксерством, переводом и проверкой фактов.

Пока мне абсолютно комфортно.

Моя основная цель теперь — быть полезной своей экспертизой, помогать иностранцам видеть то, что происходит в Украине.

Что касается вызовов, то есть нестабильность. Условно говоря: сегодня есть задача, а завтра нет. В принципе, можно сказать, нахожусь в перманентном поиске постоянных заданий — такое условное предпринимательство, на которое всех направляет война.

Мы стали самозанятыми, поскольку не можешь гарантировать, что завтра у тебя будет работа.

Что касается жизни во Львове, то, по моему впечатлению, очень большая проактивная часть Киева переехала во Львов. В том числе бизнес. То есть с некоторыми людьми мы как в Киеве общались на профессиональные темы, так теперь во Львове.

С другой стороны, мне кажется, что во Львове, возможно, более замедленные процессы, чем обычно в Киеве. Возможно, это и по военной причине.

Нелля Чернышенко

Основательница и владелица продовольственных магазинов в Донецке и Авдеевке.

В 2014–2022 годах жила между Авдеевкой и Мукачево, ежемесячно ездила в Донецкую область контролировать дела.

Один магазин в Авдеевке сгорел от снаряда, другой — поврежден и, конечно, закрыт.

После начала полномасштабной войны выехала к дочери Яне в Португалию, город Порту-де-Мош.

Сейчас работает помощницей повара в доме престарелых.

64 года.

Дальше — прямая речь.

— Магазины — это семейное дело. Есть один в Донецке, который теперь под ДНР. Там 400 кв. м продовольственных товаров. Я сдала магазин в аренду по символической цене.

Всегда, когда мне звонят оттуда, я со сжатым сердцем беру трубку и думаю, что сейчас скажут, что отжали или еще что-то.

Также у меня есть два магазина в городе Авдеевка. Один называется Дежурный. В 2014 году его трижды ограбили и мне пришлось все выплатить поставщикам.

В марте 2022-го в него попал снаряд и сгорел с оборудованием, товаром.

Я им гордилась, потому что это был магазин-раритет, он был первым построенным в городе в 1956 году.

Второй магазин — Удача — находится в жилом помещении. Там поврежден фасад, выбиты окна. Естественно, он не работает.

Сгорел магазин, я находилась в Мукачево. А вы знаете, что в Мукачево, Ужгороде сильно выросли цены на аренду жилья.

Я — просто без денег, магазина нет, поэтому неоткуда зарабатывать.

Собралась и уехала в Португалию. Там хотя бы могу жить бесплатно (имеется в виду жилье у дочери Яны, — авт.).

В Португалии ожидаю свою социальную выплату, но не знаю, когда дождусь. Ежемесячно должно быть €185.

Я решила, что нужно что-то осваивать, потому что денег нет, а я не могу упасть на плечи детей.

И могу работать, потому нужно пробовать себя в новых направлениях.

Что я могла выбрать? В свое время я была частным предпринимателем, в трех магазинах под моим руководством находились 50 человек.

Я думала, а что могла бы делать дальше.

Португальского не знаю. Планирую изучать, но не знаю когда. Здесь курсы с 18:00 до 22:00 или с 10:00 до 14:00 каждый день. Тогда и работать не выходит.

Диссонанс: чтобы учить язык, нужно, чтобы кто тебя содержал.

Мы подали заявки в центр занятости. Здесь, например, есть крупный завод керамических тарелок. Мы записались, ждем, ответа нет. Потом уехали в город Торреш-Новаш, стали на учет в их центре занятости. Вот там есть фабрика, которая занимается бумагой, салфетками, там посменная работа. Оттуда тоже ожидаем ответ.

Мой зять, увидев мой порыв к работе, пообщался в доме престарелых, недалеко от нашего дома. Сначала меня начали учить уходу за старшими людьми.

Было тяжело, ведь нужно было общаться и понимать их.

Поэтому администрация позвонила зятю и сказала, что сложно мне это все дается, и предложили перевести меня на кухню как помощницу повара.

Нас трое — две кухарки и я. Им обоим по 45 лет. С ними могу найти общий язык, иногда переводим себе по телефону.

Какие мои обязанности? Помогаю чистить лук, картофель, морковь, груши, яблоки, нарезаю хлеб, мажу булочки маслом, а также мою посуду, убираю.

Хотя посуду моет машинка, я получаю от этого радость, потому что она моет и сушит ровно две минуты.

В доме живут 45 человек, поэтому постоянно нужно чистить овощи наперед. Вот сегодня мы начистили сетку лука, где-то 15 кг.

Я все делаю не сама, это вместе с кухаркой. Здесь повар и пол моет.

Я работаю с 8:00 до 17:00, перерыв — с 13:00 до 14:00.

И вот в течение восьми часов вообще не имею права присесть.

Все должна делать стоя, там на кухне нет стульев.

Я устроилась со 2 мая, все официально. Что касается зарплаты, скажу так, как говорят португальцы: работы много, а платят мало.

Пока у меня нет выбора, остаюсь здесь. Но в то же время пребываю в поиске.

Хочу попробовать на керамической фабрике, мне интересно. Или на фабриках бумаги, свечей…

Андриана Шимко

До войны — журналистка на телевидении. Сейчас — воспитательница в детском саду.

Ужгород.

27 лет.

Дальше — прямая речь.

— Раньше я занималась журналистикой, работала региональной корреспонденткой, шесть лет — в редакции новостей.

Я привыкла ездить на съемки, писать сюжеты, синхроны, интервью.

Слегка изнурительная работа, насыщенная, с командировками, ежедневно — разная. За шесть лет чувствовалось, что необходимо отдохнуть.

Но никак не решалась, думала: еще немного, еще немного.

И вот, наверное, именно война стала тем ключевым моментом, который полностью изменил вектор моей деятельности. До 24 февраля я планировала переходить с новостей на более развлекательную программу, но с событиями она стала неактуальной, и в новостях я уже не работала.

Первый месяц я вообще была без работы, в раздумьях, куда идти, что делать, начинала смотреть разные вакансии. Наверное, так должно было случиться, что начала работать с детьми, потому что всегда хотела попробовать.

Раньше я имела такую потребность и говорила себе, что когда-то непременно поработаю в школе или в детсаду, ведь мое образование — учитель-педагог.

Все само сложилось: случайно увидела вакансию, пришла, попробовала, теперь работаю в одном из частных садиков Ужгорода.

В этой профессии тоже есть свои трудности.

Я представляла себе, что сразу будет ярко, классно!

Но мои розовые мечты растаяли, ведь сперва с детьми нужно найти общий язык, наладить дисциплину и систему. Мне не было сложно установить контакт, но случались моменты со структурированием работы.

Если же ставить на весы “классно” и “сложно”, то больше “классно”.

Мне нравится, что у меня другая работа, учусь новому. И то, чего я хотела, теперь реальность. Так оно должно было быть.

Что касается возвращения к журналистике, то пока ничего не загадываю. Мне кажется, что впоследствии может появиться какая-то возможность, шанс, и тогда я вернусь.

А сейчас я здесь, мне классно и интересно, действительно очень комфортно. Я думаю, все к лучшему.

P.S. Война изменила спрос на специалистов, мы вот писали, какие профессии теперь наиболее востребованы в Украине.