Здесь начинаешь ценить жизнь! Харьковские волонтеры об ужасах войны, помощи иностранных друзей и моральном духе харьковчан

Им уже негде размещать гуманитарный штаб, потому что большинство школ в Харькове разбиты или разрушены.

Харьковские волонтеры с ОО Звичайні люди с первого дня бросились помогать украинцам в регионе и к своей работе приобщили благотворителей из Европы, США и даже Тайваня. Впрочем, за полгода полномасштабной войны они испытывают страх не из-за условий, в которых вынуждены работать, и даже не за собственную жизнь, а за то, где получить финансирование на новые партии гуманитарки.

К тому же после освобождения значительных территорий Харьковской области помощь нужна многим, утверждают волонтеры.

О моральном духе харьковчан, поездке в деоккупированную Балаклею и привлечении целой сети иностранных партнеров для поддержки украинцев мы общались с руководителями организации Ириной и Анной и их польским коллегой Адрианом.

— Как для каждого из вас началась война?

Анна: Она для нас началась еще в 2014 году, конечно. Но нашим основным направлением работы до 24 февраля была поддержка детей из детдомов и неблагополучных семей.

До 28 февраля я лично пряталась в метро и постоянно думала, что делать дальше и как помогать людям, потому что я видела эти потребности каждый день. И 28-го мне надоело сидеть в подземке, и я приобщилась к друзьям, которые уже начинали развозить вещи людям.

Первая проблема сразу — нет топлива. Ко всему еще и постоянные воздушные тревоги, реальная война прямо на улицах родного города летает над головой. Едва успевали где-то спрятаться. У нас была одна машина первые дни — нам ее дал наш друг. И нас было двое — я и мой коллега Саша. Были очень хорошие донаты от украинцев, которые позволили нам закупать вещи, еду и доставать бензин.

Ирина: Сначала я оставалась в Харькове, но после прилета в мой район мой сын перенес очень большой стресс, перестал есть и спать, мы прятались прямо в подвале дома.

Потому я была вынуждена сперва вывезти своего ребенка оттуда. Мы поехали в село Белозорье Черкасской области. Я до этого занималась оформлением финансовой поддержки для нашего фонда.

Поэтому я смогла подавать заявки на гранты и искать партнеров дистанционно, уже во время полномасштабного вторжения. Я постоянно передавала наши контакты всем, кого знала здесь и за границей. Просили о любой помощи.

Анна: Начали звонить и проситься помогать лично — то мешком картофеля, то прийти и просто что-нибудь носить или раздавать. Сидел у нас один волонтер, кандидат наук, и говорит: “Ну, ничего! Сижу и фасую картошку! Делаю, что могу”.

И бизнесмены начали приобщаться, и люди с руководящих должностей — даже директор одного завода у нас стал водителем. Никто не оставался в стороне. Сейчас у нас более 150 зарегистрированных волонтеров.

Адриан: Перед началом войны я долгое время интересовался ситуацией, изучал ее, но не мог себе даже представить, что с ее началом окажусь как волонтер сперва во Львове, а затем и в Харькове.

— Как к вашей команде присоединился Адриан и другие волонтеры?

Адриан: После вторжения я поехал со знакомыми во Львов, там на вокзале я помогал расселять переселенцев по приютам. Позже мой польский парикмахер (а он сам из Харькова) поделился со мной контактами человека, который занимается эвакуацией оттуда, и я смог договориться, чтобы ездить уже непосредственно помогать. Таким образом меня пригласили приехать в апреле.

Первую ночь в Харькове я спал у одного из волонтеров — он жил в отдаленном районе от фронта, но были слышны взрывы. Следующие дни мне предложили быть постоянно рядом, и я остался уже ночевать с волонтерами по подвалам.

А в одной из школ, где базировался гуманитарный штаб, я познакомился с девушками из ОО Звичайні люди. Они мне как родные! Так я ездил еще несколько раз — из Польши прямо сюда. Сейчас я снова здесь, уже чаще, чем дома, бываю (смеется — ред.).

Моя задача — организовать сбор гуманитарки в Польше. Часто это продукты и вещи от итальянских, немецких и польских фондов, а уже от их имени я везу в Украину грузовики, сопровождаю их и раздаю все людям в Харькове и области, иногда тоже в Донецке, Запорожье.

Я делаю это, потому что знаю, что Украина сдерживает Путина и его террористов, а если мы ей не поможем, то выгонять оккупантов с оружием в руках придется однажды в Варшаве.

Анна: Адриан нас уже и польскому учит понемногу, и английскому, потому что возит к нам десятки европейских волонтеров. Благодаря ему мы со столькими людьми познакомились, что сейчас у меня около плюс тысячи новых контактов в телефоне.

— Кто из-за границы еще поддерживает вас?

Адриан: Я привозил сюда группу из Швеции, отдельно соглашались волонтеры из Франции, Португалии. А недавно, когда у меня уже не было средств самому финансировать транспорт и не было у кого было просить, я чудом через знакомых нашел контакт одного тайванца.

Он человек духовный, монах. Но он ужасно озабочен украинским вопросом, ему близка эта тема, и он мне предложил 100 тысяч злотых (более 780 тыс. грн — ред.) на новый груз, но хотел ездить и раздавать его лично со мной. Итак, я нашел переводчика с китайского, и мы сделали это! Он приехал из Тайваня сюда в моем сопровождении.

Анна: Наши друзья из-за границы организовывали нам встречу с английскими волонтерами, немецкими, американскими.

Нам регулярно помогает с гражданскими грузами в прифронтовых зонах Красный Крест, у нас с ними подписан меморандум.

Кроме того, мы стабильно работаем с организациями из Швеции, США, Германии. Что-то мы получаем для жителей города, для военных, в основном шлемы, жилеты, лекарства и медицинское оборудование первой необходимости.

Адриан: Я каждый раз, когда приезжаю в Польшу, и даже отсюда дистанционно стараюсь привлечь кого-нибудь к поездкам сюда или просто к финансовой помощи.

Кто-то меня находит сам через социальные сети. Я им говорю: “Покажу вам красивые виды Украины! Поехали, тебе понравится!” (смеется — ред.). На самом деле, я шучу. Все серьезно, и я морально готовлю всех, кто едет, к тому, что они здесь увидят, и предупреждаю, что отсюда можно и не вернуться.

Есть очень инициативные люди. Например, один мужчина из Франции бесплатно вывозил людей из Львова в Париж. А потом ему стало интересно, и он захотел попробовать что-нибудь новое и поехать уже прямо сюда. Поездки сюда — это определенный наркотик! (смеется — ред.). Сам ехал на три дня, а всего я уже здесь 65!

— Как реагируют на реалии войны иностранцы, приезжающие в Харьков помогать вам?

Адриан: Когда я привез тайваньца, он просто молча смотрел на все эти разрушенные дома и очень мало говорил. Даже когда девушки-волонтеры с ним говорили, он не очень-то был настроен после увиденного общаться.

Ирина: Мы показали ему Салтовку, и он был в шоке. Это мой родной район, целиком пострадавший. Там жило 470 тысяч человек, а сейчас около 200. Там разруха и хаос войны.

Тайванец просто не мог произнести ни слова от увиденного, только фотографировал все на смартфон. И так почти каждый раз, когда приезжают иностранцы.

Они не могут осознать, что один из самых больших городов Украины настолько разрушен.

Адриан: Да я сам как иностранец, когда здесь был в апреле, приехал в первый раз, был поражен. Не так я представлял Харьков.

— Как это организационно — сотрудничать с международными фондами и с самими иностранными волонтерами? Охотно ли они оказывают поддержку?

Ирина: Скажу откровенно, это очень нелегко. До сих пор в волонтерском деле присутствует много бюрократии, бумажек. Иногда это очень мешает, когда помощь нужна здесь и сейчас. Плюс постоянно разрывается телефон. К тому же мы вынуждены постоянно отчитываться в разных форматах всем фондам, которые предоставляют средства и вещи.

Анна: А сами мы, если честно, не знаем, где приткнуться. Сначала мы базировались в одной школе, потом нам пришлось оттуда уезжать, потому что было слишком много людей в самой школе. Сейчас мы снова ищем новое место из соображений безопасности — здесь постоянно летает над головой. Найти новое место сложно, потому что школ в Харькове неповрежденных очень мало — менее 40% точно.

Что касается сотрудничества с волонтерами, которые едут сюда впервые из-за границы, то скажу одно — они очень непредсказуемы. С ними нужно постоянно быть на связи, чтобы они не потерялись, тем более у них же пересечение границы, там всегда какие-нибудь приключения.

Ну и плюс всегда есть языковой барьер, куча иностранцев, у всех свои языки. К тому же волонтеры некоторые придут на ограниченный период времени, и за это время им нужно организовать целый тур по региону, чтобы они все передали людям. Это тоже время и усилия.

Ирина: Волонтерское дело заставляет действовать решительно, чтобы получить необходимое для нуждающихся и военных. Однажды мы пришли за консервами к одному настоятелю в храме, который хотел сотрудничать. Я у него напрямую спрашивала: “Есть консервы? Нет? Ну тогда до свидания!”

Адриан: Да, я был с ней тогда! Иногда просто не хватает времени на болтовню, нужно сконцентрироваться на деле и искать варианты решения проблем местных.

— После полугода войны в Украине — какая атмосфера в Харькове сейчас по сравнению с первыми месяцами?

Адриан: Когда я въехал в город в начале апреля, то по сравнению с тем, что сейчас — это небо и земля. В те первые месяцы там на улицах ездили только военные машины. Казалось, что город мертв, а его жителей нет, хотя они просто сидели неделями по подвалам.

Сейчас здесь все еще мало что можно купить, почти ничего не работает, нет работы, бизнес стоит, но здесь больше людей, есть ощущение, что город оживает. И все равно по сравнению с западными или центральными городами даже сейчас разница есть.

Здесь ты начинаешь ценить жизнь и ее удобство. Ту же электроэнергию, которой здесь вообще не было недавно из-за обстрелов россиян.

Ирина: После возвращения из Черкасской области сюда в июле с сыном у меня был шок. Все по вечерам закрывают шторы и окна, выключают свет. Атмосфера войны не покидает.

Однажды я с непривычки в комендантский час возвращались в город после развозки гуманитарки, и меня остановили на блокпосте, подробно проверяли. Я уже привыкла. И к такой реальности, и к тому, что негде купить одежду или еще что-нибудь нужное.

Мой 13-летний сын со мной помогает, тоже привык, хотя сначала боялся взрывов и тревог. А сейчас радостно общается с военными, даже разбираться стал в видах дронов, в калибрах оружия. Ему нравится волонтерская движуха!

Анна: Кстати, люди здесь с первого дня не изменили свою позицию — они невероятно выручают друг друга. Обмениваются техникой, одеждой, продовольствием. С каждым днем ​​я лично вижу безумный прогресс человечности среди местных.

Да, мы в этой долбанной русской рулетке, мы не знаем, куда влетит. Но мы на невероятном драйве все.

— Кстати, горожане, несмотря на постоянные обстрелы, продолжают украшать клумбы и восстанавливать разрушенное. Какое настроение сейчас у самих харьковчан?

Ирина: Оптимисты и просто бесстрашные! Иногда бывают наглые люди, признаюсь честно. Есть такие, кто просит больше, чем нуждается, обманывают. Даже ссорились однажды люди, не могли поделить гуманитарку. Но эгоистов очень мало. Большинство горожан благодарны за любую помощь. А вот волонтеры работают за еду и сигареты, грубо говоря (смеется — ред.).

Анна: Большинство горожан стали одной семьей. Большое уважение к коммунальщикам — высаживают цветы, где еще вчера прилетало.

Мы так любим свой город, так гордились Харьковом до войны, что сейчас мы ни за что не отдадим его врагу! Не дождутся!

И честно вам скажу, те, кто раньше жаловались на власти и жизнь, обожают свою землю и молятся за Украину. У всех изменились ценности, впрочем, многие не хотят отсюда уезжать и бросать все.

Адриан: Волонтеры удивляют тем, что не останавливаются. Не сдаются, как бы ни было тяжело. Я это вижу каждый раз, когда приезжаю. И мы ведь не только работаем в городе, мы ездим по всей области. Мы видели разное — и женщин, которые выползают из квартир на коленях, потому что у них нет сил идти из-за голода, стариков, к которым никто не приезжает неделями. Мы чувствуем ответственность за них всех.

— Какие впечатления от первой поездки в деоккупированные части региона, в частности в Балаклею?

Адриан: Балаклея разбита, но, на мой взгляд, не тотально. Русские там были определенное время, размещались и жили. Это точно не харьковская Салтовка по внешнему виду, но есть и разбомбленные дома. Местные жители рассказывают, что здесь возили гуманитарку сами россияне.

И даже неплохую, не только с мукой и растительным маслом. Но многие за ней не приходили принципиально. При этом не было и страшного голода. Люди как-то выживали на своих запасах. Но морально было тяжело, рассказывали жители.

В один дом орки заходили воспользоваться Wi-Fi. Не просили, а приказывали дать им доступ. И люди под дулом давали им то, что они хотели. Я лично слышал людей, которые рассказывали, как сильно ждали ВСУ. Были и такие, которые при раздаче нашей гуманитарки жаловались, что долго стоят в очереди.

Разные люди есть. Скажу точно — очень жаль детишек, которые застали этот ужас. Была девочка, которую родители закрыли в доме и пошли на поиски продуктов по магазинам, и тогда она застала вражеский обстрел сама дома. Часть ракеты упала на ее дом, она была напугана.

В общем, сейчас люди настроены очень положительно, дети машут украинскими флагами, а взрослые говорят, что россияне под конец потеряли веру в себя и позорно убегали.

Украинских защитников очень мотивирует атмосфера, в которой их встретили.

Нам как волонтерам удалось завезти 1700 пакетов вещей для людей. Они им были очень нужны. Но там и дальше нет ни воды, ни света. Несмотря на это, местные счастливы, по-настоящему счастливы, что их освободили. Я тоже счастлив, что увидел это. Для меня это воспоминание на всю жизнь.

12 сентября ОО Звичайні люди вместе с ОО У.Права доставили более 1700 продуктовых наборов жителям Балаклеи от Всемирной продовольственной программы ООН и Организации Красного Креста Украины.

— Какие потребности жителей Харьковской области сейчас в целом?

Ирина: Потребность в зимних вещах сейчас самая большая: одежда, генераторы, топливо для генераторов, дрова, консервы, макароны, фильтры для очистки воды. Мы очень переживаем за сезон холодов. Военным нужны средства гигиены, спальные мешки для защитников, потому что они в окопах очень мерзнут.

С этим мы просим помочь международный фонд в Нью-Йорке, уже отправили заявку на грант в полмиллиона долларов. Надеемся, все получится. Так как эти ресурсы очень нужны, на улице уже холодно.

Анна: С миру по нитке — соберем! 95% помощи мы получаем из-за границы. Надежда на то, что там не устанут от войны и будут продолжать поддерживать.

Адриан: Я тоже настроен продолжать! Привезти гуманитарку я смогу, но по вещам, генераторам и технике для обогрева, средствам очистки воды — многое зависит от возможностей фондов, с которыми я сотрудничаю. Они должны знать, в чем здесь нуждаются, и принимать решения, могут ли это дать. От себя я буду держать в курсе европейских коллег, и точно на этом наши задачи только набирают обороты! Слава Украине!

---

Получить помощь ты сможешь на сайте ОО Звичайні люди, а помочь финансово – по ссылке.

---

Украинцев беспокоит, в каких условиях живут наши защитники на фронте. Смотри своими глазами.