Не жалели даже детей и людей с инвалидностью. Психотерапевт откровенно о работе с жертвами российских изнасилований

Российские военные проявляют невиданную жестокость. Они убивают, пытают и насилуют наших граждан. Оккупанты не видят разницы между стариками, молодыми и даже детьми. Они применяют изнасилование как способ установления контроля. Этого им никто никогда не простит, они будут изгнанниками по всему миру и понесут наказание за свои действия.

Психолог и психотерапевт Александра Квитко — одна из пяти специалистов, которые с начала войны работают на Горячей линии психологической помощи Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека.

На эту горячую линию поступает множество звонков от жертв насилия и их родственников.

Она сообщила, что говорить может только о случаях, о которых разрешили рассказывать ее пациенты.

Кто становится жертвами насилия российских оккупантов

— Кто сегодня в результате российской агрессии становится жертвами изнасилования?

— Речь, прежде всего, идет о женщинах, но есть много детей и мужчин тоже. Это важно понять, потому что зверства войны никого не исключают. Я веду несколько случаев изнасилования мужчин. Лишь один мне позволил говорить о его опыте.

Этот мужчина с инвалидностью, ему 45 лет, он не смог уйти в армию или в терроборону и был вынужден по состоянию здоровья находиться дома, когда с ним это сделали.

Александра Квитко говорит, что первые жертвы сексуального насилия начали обращаться к ней после освобождения Киевской области. Потом присоединилась Херсонская, села под оккупацией, девушки, кого оттуда вывезли.

Эти люди очень боятся, не доверяют никому.

— Одной девочке я высылала фотографию своего паспорта и удостоверение психолога, что я имею право и компетенцию с ней общаться.

Мы с ней общаемся так, что у нее выключено видео, а у меня видео постоянно работает. Ей нужно меня видеть, потому что доверие у этих девушек очень разрушено.

По словам психотерапевта, обращаются несовершеннолетние молодые люди, родители изнасилованных детей.

Самому маленькому ребенку, с которым я работаю, десять лет.

— Я прохожу супервизию (консультационная встреча психотерапевта с коллегой-специалистом — ред.) у израильских коллег, и они говорят, что у них не было таких случаев, с которыми сейчас работаем мы. В современном мире вообще такого зверства давно не было.

Как меняется психика человека

— Что происходит с психикой человека, который пережил сексуальное насилие, особенно во время войны?

— Чаще жертва обвиняет себя, и это обвинение во время войны усиливается еще больше. У нас есть пример — мне его разрешили рассказывать и мама, и девочка.

Девочка вышла за пределы дома что-то собрать на огороде для мамы, мама же просила ее не выходить. Девушку увидели российские солдаты. По ее словам, начали трогать в разных местах, и ​​потом она ничего не помнит. Мама ее нашла без сознания на огороде. Единственное, что она мне сейчас говорит: “Я виновата, я не должна была идти, мне же мама сказала не идти, я сама виновата”.

Одна девочка 13 лет на мой вопрос, чем я могу помочь ей, сказала мне: “Пожалуйста, помогите мне сменить ориентацию, я не хочу больше любить мужчин”.

Изнасилование и беременность

— Часть девушек, подвергшихся изнасилованию, сегодня беременны. Какие решения они принимают в своей дальнейшей жизни, в чем и как вы помогаете в таких случаях?

— У меня на консультации сейчас четыре беременные девочки-подростка. Говорить с разрешения могу только об одной.

Девушке 14 лет, ее насиловали пятеро российских солдат, и сейчас она беременна.

Врачи предупредили мать девушки и саму девушку, что если сейчас сделать аборт, то велика вероятность, что больше детей она иметь не сможет.

Семья девочки — верующая, поэтому они решили оставить ребенка. Это всегда выбор человека, который обращается за помощью, поэтому сейчас мы работаем над тем, как она будет относиться к ребенку, которого родит.

По словам психотерапевта, сложность заключается еще в том, что молодые женщины хотя бы сами могут принимать решения, должны ли они оставлять этого ребенка. А с подростками сложнее, потому что там, по крайней мере, до 14 лет — это ответственность родителей, и это очень сложная дилемма.

Преодоление травмы и поддержка

— Каковы перспективы преодоления такой травмы, особенно если речь идет о детях?

— Такую травму невозможно пережить или забыть, но ее можно преодолеть. По своей практике я могу сказать, что многое зависит от психики каждого отдельного человека, а вовсе не от возраста, когда произошло травмирование, или пола.

Можно поработать, чтобы травма не проявлялась в течение жизни как определенный триггер, чтобы человек не боялся мужчин, чтобы он снова доверял людям, смог создавать близкие отношения, но забыть это невозможно.

— Как окружению обращаться с человеком, подвергшимся сексуальному насилию?

— Главное — быть рядом. Человек, который пережил изнасилование, сложно идет на контакт. Надо постоянно спрашивать, даже маме у своего ребенка: “Можно ли тебя обнять?”, “Можно ли тебя подержать за руку?”

Границы личности у этих людей, не только моральные, но и телесные — разрушены. Они сейчас чувствуют себя как тело и мясо, им нужно вернуть чувство личности, что они важны, что они контролируют себя, свое тело, свои возможности.

Поддержка в такой ситуации очень важна. Ранее мы рассказывали, как поддержать человека при изнасиловании во время войны.