Тебе точно хотя бы раз приходилось видеть его работы. Хотя их названия тебе могут быть неизвестны, но ты точно их узнаешь из тысячи других, ведь стиль и видение художника, иллюстратора и плакатиста Никиты Титова безусловно узнаваемы. А еще его работы очень чувственны. Мне и самой не раз приходилось невольно ловить слезы от услышанных новостей или же от их отражения в творчестве художника. Но, несмотря на это, заглянуть в глаза, которые каждый раз находят неповторимый ракурс этого мира, мне пришлось только через два года после сознательно знакомства с работами их автора. И его слова оказались столь же откровенными, как и сами иллюстрации. В эксклюзивном интервью Никита Титов рассказал Вікнам о своем непростом пути к творчеству сквозь испытания временем и психиатрические больницы, личную Папку скорби и важность оставаться человеком. Также художник поделился, почему решил создать целый артпроект об украинских детях как надежде всего мира. Работы Никиты стали альтернативными афишами Ми. Майбутнє — документальный фильм о пяти украинских подростках от благотворительного фонда savED. Таким образом создатели ленты собирают средства на Мариупольский лицей, релоцированный в Киевскую область. Во второй части интервью художник рассказал о своем опыте борьбы за ментальное здоровье, возможности появления в Украине карательной медицины и диктатуры, а также эволюции самоидентификации. Этим интервью мы продолжаем спецпроект Вікон под названием ARTвойна. Он посвящен деятелям искусства, которые не прекращают творить, несмотря на войну, а также войне, так или иначе нашла отражение в их творчестве. — Когда что-то происходит, ваши работы сразу разлетаются по Сети, ведь попадают в самый эпицентр чувств. Однако такой отклик был не всегда. К примеру, при поступлении в художественный университет вам советовали забыть об этой карьере. Что в начале творческого пути давало вам силы продолжать творить, несмотря на такие высказывания и даже аллергию на краски? — Мне было любопытно. Я вообще видел свое будущее чисто как живописец, как художник, создающий что-то на холстах. Но случилось как случилось. Я совершенно не жалею, что это произошло, потому что пришлось искать на тот момент какой-то новый для себя выход и думать, где я могу себя применить. И так я попал в рекламу. Работал сначала как иллюстратор, потом уже как арт-директор, то есть человек, разрабатывающий рекламную кампанию и ответственный за всю визуальную часть. И все это мне помогло частично стать тем человеком, которым я сейчас являюсь. Потому что у меня есть навыки рассказывать просто о сложных вещах. А также искать аналогии, смотреть на всем знакомые вещи с разных сторон. Это очень интересный опыт, который дала мне реклама. Относительно того, что меня вдохновляло. В целом, ничему другому в жизни я так и не научился. Я рисовал: когда-то хуже, сейчас немного лучше. Но это то, что у меня выходит. Критика — не критика, а особенно я больше ничего не умел. Другого выбора у меня не было, и судьба всегда подталкивала меня дальше на этом пути. Критики было очень много. Я думаю, и сейчас есть много людей, которым не нравятся то, что я создаю. Хотя, собственно, у меня тоже бывает, когда смотрю на какие-то работы прошлых лет и они мне тоже не нравятся. Это все совершенно нормально. Это такой путь. Переглянути цей допис в Instagram Допис, поширений Нікіта Тітов (@nikita_v_titov) В общем, я больше ничего другого и не хотел. Хотя в те времена, когда работал в рекламе, я уже связывал свое будущее с ней. Думал, что я буду заниматься этим всю жизнь. Однако не сложилось, за что я тоже очень благодарен судьбе. Потому что я мог стать более независимой, самостоятельной единицей. Сейчас я создаю то, что мне интересно, что меня поддерживает, или то, что у меня болит. Я обращаюсь к тому, чем живу и транслирую это в творчество. Я не ищу какую-то особую изысканную художественную форму. Я просто ищу выход своим мыслям и эмоциям для того, чтобы прежде всего поделиться тем, что у меня болит. Для меня это определенная терапия. И пока я не выражусь, мне очень плохо и тяжело. Также делает сейчас большинство людей: когда что-то случается, они просто пишут тексты. Они передают свои эмоции с помощью букв, а я с помощью рисунков. Но мы делаем одно и то же. Просто мне легче разговаривать на языке рисунка. Переглянути цей допис в Instagram Допис, поширений Нікіта Тітов (@nikita_v_titov) — А когда вы начали впервые рисовать? — Я же ребенок, кторый родился в советское время. Тогда вообще развлечений особенно не было. Все либо рисовали, либо гуляли. По крайней мере, в дошкольном возрасте. Поэтому рисовать, как и все дети, я начал как только появились какие-то моторные навыки, что-то калякал. Вот с этого все и пошло. Но у меня мама — искусствовед. Она даже работала экскурсоводом в Эрмитаже после окончания университета. Как раз тогда, когда была беременна, она носила меня по всем залам с собой. Поэтому, думаю, что, наверное, я все-таки слушал то, что она рассказывала. Мы в детстве ходили во многие музеи, смотрели выставки. У нас дома было очень много литературы. Мама просто делала вырезки. У нее были целые папки работ разных художников. Конечно, это были репродукции. Потому в детстве я видел много искусства. И, наверное, это то, что уже сформировало такой вкус и вообще интерес к этой деятельности. Но для меня вообще был сверхсложный выбор, кем я хочу стать. Это решение пришлось на начало 90-х годов. Я окончил школу, и тогда уже начинался кризис, а потом развалился Советский Союз. Читать по теме Это — не наша культура! Советские стереотипы, от которых следует избавляться в новом украинском обществе Советское наследие, которое нам не нужно: разбираем в материале укоренившиеся в нашем сознании стереотипы. Начались довольно сложные экономические времена. Поэтому в первые годы обучения в ВУЗе главные мысли были просто о выживании, чтобы иметь хоть какие-то деньги минимальные и закрывать базовые потребности: одежду, еду хоть какую-то. Поэтому я не думал серьезно, хотел ли быть художником. Тогда я хотел быть просто обеспеченным человеком. Но я не представлял, как это сделать, куда пойти. Были какие-то попытки, но они оказались безуспешными. В основном имел какие-то подработки на строительстве и тому подобное. Но когда я впервые попал в психбольницу в 1995 году, так случилось, что это был четвертый курс института. Я остался один на один со своими проблемами. Тогда у меня почти не было возможности с кем-то общаться, куда-нибудь выходить. Кроме того, были такие времена, когда это было что-то довольно “скрепное”. И пережить то, что ты попал в сумасшедший дом, было очень трудно. А рисовать у меня не получалось. Я начал учиться рисовать заново. Представьте себе, студент четвёртого курса не мог нарисовать куб. Не получалось. Я начал просто складывать такую папочку, где было хоть что-то похожее на какой-нибудь более-менее интересный рисунок. Назвал ее Папка скорби. Я относился к творчеству, рисованию, как к чему-то прикольному, веселому. Вроде бы, как классно было быть студентом-художником. Но я не вкладывал туда усилия и концентрацию внимания. То есть, скорее, это было просто хобби. После этой истории рисование стало для меня поначалу определенным спасением. Потому что с каждым рисунком я видел какие-то результаты, и это давало возможность выбраться из депрессии. А потом я просто втянулся и начал учить более глубоко эту тему. То есть, историю искусства я знал благодаря маме. Но уже в саму техническую сторону как-то углубляться, в материалы, делать пробы разные, какие-то эксперименты — это уже началось после истории с сумасшедшим домом. Потому что у меня было много свободного времени, мне нужно было себя чем-то занимать и как-то спасать. Уже где-то после окончания четвертого курса я почувствовал, что живопись — это то, что меня интересует больше всего. И начал этим заниматься плодотворно. После этого я почувствовал, что искусство — это, наверное, мой путь. Переглянути цей допис в Instagram Допис, поширений Нікіта Тітов (@nikita_v_titov) Затем произошла аллергия. Я понял, что этот путь уже закончился. Начался новый, рекламный. Однако так получилось, что после Майдана в 2014 году я снова попал на Кирилловскую в Киеве. И после этого моя рекламная история закончилась, потому что человек в таком состоянии не может заниматься такой работой активно, ярко. Мне друг напомнил, что я, вроде как, рисовал раньше, поэтому можно возвращаться, попробовать. Так я в 2014 году вернулся к искусству. Сначала это было небольшое количество работ, а затем их становилось больше и больше. А уже последние четыре-пять лет я рисую каждый день. Не все я выкладываю. Но рисование сейчас просто для меня — это как есть, как дышать, как гулять где-нибудь. Это просто часть жизни, вот такая неотделимая. — Кстати, хотела по этому поводу поговорить. Как вообще вы даете волю эмоциям в своих работах? И какие изменения хотелось бы с их помощью производить в обществе? Возможно, они как-то эмоционально помогают людям. — Не просто “возможно помогают”. Очень много людей иногда просто подходят на улице и благодарят. Даже я как-то покупал сигареты в магазине и продавщица расплакалась. Сказала, что держалась благодаря моим работам. Все мои работы очень просты. Они посвящены всему, что испытывают все остальные люди. Только они созданы с помощью простых образов и легко читаемых метафор. И поэтому люди понимают, что есть еще кто-то, кто чувствует то же. Когда ты знаешь, что есть такой же человек, как ты, все же становится легче. Даже некоторое время я называл поклонников своего творчества, единомышленниками. Просто так получается, что когда ты отдаешь себе отчет, что единомышленников много, ты уже чувствуешь определенную силу. Знаешь, что ты не один, даже если ты находишься в таких обстоятельствах, что рядом никого нет. Мои работы, я знаю точно, смотрят и на оккупированных территориях. Однажды видел, как человек напечатал мою одну иллюстрацию и расклеил. Но даже если бы мне писали, я бы такие переписки не поддерживал. Потому что я понимаю, что для людей это очень большая угроза, и я не хотел бы подвергать их какой-то опасности. Я хотел бы поговорить, дать надежду, но надо знать, как общаться, чтобы просто не навредить. Читать по теме В глаза ФСБ говорила правду! Херсонская блогер Елена Наумова об оккупации, подвале и прятках с россиянами Херсонская блогер Елена Наумова рассказала об оккупации города и своем пленении. — Кто-то раньше мог говорить, что искусство вне политики. Ваши работы начали появляться еще во времена Майдана как, например, Страна рождается. Как вы считаете, насколько такое неравнодушие важно в нашей стране, особенно когда идет полномасштабная война? — Смотрите, сейчас могу рассказать, что было еще в 2014 году на примере именно плакатов. Ведь большая часть моих работ, посвященных событиям российско-украинской войны, — это плакаты. Когда начался Майдан, очень многие обратились к этому жанру. 2014-2015 годы — это просто безумный взрыв плакатного искусства. До этого фактически в стране столь наиболее мощный и практически единственный представитель был Андрей Ермоленко. Он для меня — это отец современного украинского политического плаката. В 2014-2015 годах плакат был модным. Это был тренд. Хотя это очень плохое слово. Но это все равно была такая определенная эмоциональная волна, которая поднимается и становится популярной. И многие художники начинают внезапно “петь патриотические песни”, а потом понимают, что время прошло и можно уже петь что-нибудь другое. Но некоторые эти темы просто используют. Так же произошло и в 2022 году, но гораздо мощнее. К этой теме обратилось множество людей. И сейчас это продолжается, появляется очень много материала, очень качественной работы. Я очень радуюсь этому. Но все равно эта тема начала сейчас немного угасать. Также политический украинский плакат где-то в 2016 году начал терять популярность. И остались единицы, систематически к этой теме обращавшиеся и продолжавшие эту работу. Потому что когда у человека все хорошо, вокруг тихо, спокойно, он начинает думать о каких-то личных вещах. Это была эмоциональная волна, очень сильная, мощная. Но она спала, когда благодаря военным фронт стабилизировался. Люди начали жить своей жизнью, потому что военные дали возможность отдохнуть обществу. Переглянути цей допис в Instagram Допис, поширений Нікіта Тітов (@nikita_v_titov) Так же в музыке. Например, если в 2022 году у любого певца была даже не одна песня, а десять песен об Украине, о своей любви к ней, то сейчас таких песен становится все меньше. И опять-таки, начинают петь о любви. Это, конечно, прекрасно, но иногда слушаешь, и все меньше люди затрагивают темы болезненные. Уже появляются какие-то крутые пацаны на тачках, читающие рэп. Это дико. А есть люди, живущие болезненными темами. И они продолжают такое творчество, скажем, социально и политически активное, важное. Просто вопрос в том, как ты воспринимаешь жизнь, и что ты делаешь, каким ты хочешь быть в этом мире. — Возможно, таких песен и произведений вообще, становиться меньше, потому что некоторые превращают это в конъюнктурщину? То есть начинают просто использовать популярную тему и делают что-то некачественное. — Да, это называется байрактарщина. Хотя к автору песни Байрактар я отношусь с огромным уважением, и очень грустно, что именно его песню выбрали для названия такого явления, потому что это человек абсолютно патриотичный, которым я восхищаюсь. Но для меня этот подход не самый плохой, потому что все равно это определенная работа. У меня больше вопросов к тем артистам, которые выступали или делали выставки, какие-то коллаборации с россиянами, особенно перед самым полномасштабным наступлением. А теперь они просто образец патриотизма. Конечно, я предполагаю, и знаю даже на собственном опыте, что человек может меняться. Это правда. Но это вышло очень массово. И поэтому не очень всем веришь. Возможно, кто-то из них это действительно чувствует, но некоторые вызывают определенные сомнения. Думаю, если бы что-нибудь изменилось, они бы тоже передумали снова. И многим из них абсолютно все равно, перед кем они будут выступать. К несчастью. Но печальная для меня история и в том, что для меня пример украинского художника стоит над всеми другими создателями за всю историю Украины. Для меня это Нил Хасевич, художник УПА. Работа Нила Хасевича. Источник: Историческая правда И я думаю, что большинство людей в этой стране вообще не знают, кто он. Для кого-то это может звучать дико, но, скажем, Мария Примаченко, которую любят все, стоит для меня гораздо ниже, чем он, и как художник, и как человек, и как выбор, и как путь. Для украинского художника, скажем, патриотического, такие люди, как он, должны быть образцом. А государство должно сделать все для того, чтобы об этом образце узнало как можно больше людей. О Ниле Хасевиче мало знают, возможно потому, что убивший его КГБшник прожил очень неплохую жизнь и до недавно подрабатывал, а государство его поддерживало. Он получал хорошую пенсию. Возможно, это было выгодно, потому что в Украине так и не было люстрации с самого начала 90-х. И вся эта коммунистическая КГБшная сволочь остается, и ее дети сейчас чувствуют себя довольно неплохо. А вот что делать дальше, надо будет еще подумать. — Как раз хотела вас спросить о том, что якобы вы работаете в жанре наивного искусства. Видела даже сравнение ваших работ с Марией Примаченко. — Я не художник одного языка. Но среди моих художественных языков есть также наивное искусство. Переглянути цей допис в Instagram Допис, поширений Нікіта Тітов (@nikita_v_titov) — А на кого вы в своем творчестве ориентировались? На Нила Хасевича, например? — Я не могу сказать, что ориентируюсь в своем творчестве на него. Для меня это моральный образец. У каждого из нас свой путь. Мы живем свою жизнь в своих условиях, в своих каких-то причинно-следственных обстоятельствах. Я не могу быть Нилом Хасевичем. Но я могу просто всегда держать в уме его пример. Просто человек, когда он выбирает какой-то путь, задумывается о нравственности, о каких-то очень больших категориях, как добро и зло. Тогда он должен ориентироваться на определенные образцы для себя. Я просто стараюсь быть человеком, потому это важно. — Теперь хотелось бы перейти к обсуждению вашего проекта к документальному фильму Ми. Майбутнє. Лента была создана благотворительным фондом savED и продакшен Kinotonly. Расскажите, пожалуйста, как вас привлекли в этот проект и почему вы решили создать не просто афишу, а превратить работы в целый арт-проект? Чем это вас так задело? Вообще, все украинские дети — это будущее Украины. Ко мне обратилась с идеей создать несколько рисунков для афиш. Потом мне показали фильм, рассказали о детях, фактически создающих свои проекты на очень серьезном уровне как для многих взрослых. Они — это будущее не только страны. Это действительно мировое будущее. Это достояние не только наше, но и всего мира. Потому что чем больше будет таких креативных, ярких, умных, свободных людей по всему миру, тем он будет лучше. Так что эти дети — это и наша надежда. А потому и надежда мира. Очень хотелось бы, чтобы о них узнало как можно больше людей. Кроме того, этот проект имеет цель не только привлечь внимание для поддержки Украины, но и реально еще как-то собрать деньги на восстановление школ. Я подумал, что это невероятная возможность сделать что-то большее, чем от меня хотели. Я просто захотел приобщиться как могу. Поэтому вместо того, чтобы делать все на компьютере, пошел и купил девять полотен. Их со временем будет еще немного больше. Я не собираюсь останавливаться. Мне хотелось показать не столько именно этих детей, я захотел рассказать максимально простым языком об Украине, о детстве, будущем и происходящем сейчас. Эти работы созданы черно-белыми. А сейчас как раз такое время, к сожалению, когда легкие и яркие эмоции несвоевременны. Потому что война просто отнимает и детство, и приятные впечатления. Люди даже боятся радоваться, потому что сталкиваются с тем, что рядом будет тот, кто пострадал или страдает. И каждый день приходят очень грустные известия. Потому я создал эти работы черно-белыми. В планах еще сделать из них открытки и постеры, чтобы на презентациях за рубежом и в Украине просто раздавали карандаши, и люди приобщались к созданию этих работ, делали их цветными. Я бы очень хотел, чтобы это был обмен. Мне бы хотелось, чтобы в этих черно-белых работах появился цвет. И его дали бы люди, чтобы они могли приобщиться, чтобы детство, мысли и идеи наших детей становились яркими, цветными. И чтобы мы все же победили. Все работы, которые я создаю в целом, даже не были заказом. Я просто создавал то, что чувствовал, что думал. Я сделал свои рефлексии, мечты, но в черно-белом исполнении. И моя мечта, чтобы просто эти работы приобрели краски благодаря людям, которые будут с ними сталкиваться. — Помню, вы как-то говорили, что работы вы хотели делать краской, чтобы помогать военным. А что будет с этими работами по арт-проекту к фильму? Они будут продаваться в благотворительных целях? — Я с самого начала, когда их только создавал, сказал, что очень хотел, чтобы их выставили на какой-нибудь аукцион для того, чтобы забрать средства для поддержки или детских проектов, или если хватит денег, то на восстановление школы. Я просто не знаю, насколько будет велик отзыв. Трудно прогнозировать. Но если любая гривна, доллар или евро пойдут в пользу Украины, я буду очень счастлив. — Возможно, какая-то история из фильма об этих детях вас особенно задела? — Знаете, трудно кого-нибудь из них выделить. Потому что они такие же художники, как и я. Просто, когда они столкнулись с проблемами и вызовами, начали искать выход, чтобы не говорить, что они маленькие люди. Хотя они практически маленькие. А они просто берут и делают. Поэтому говорить, что чей-то вклад более сильный, или чья-то история более болезненна, это, наверное, не очень правильно. Они прекрасны просто тем, что это действительно люди нашего будущего. И, дай Бог, чтобы все было у них хорошо, чтобы все воплотилось у них. И чтобы эта история была для них не последняя, чтобы они могли делать больше и приобщать других. — А какое вы бы хотели будущее для всех украинских детей? Что могли бы пожелать? — В последнее время мои мысли таковы, что Украина не только держится. Она еще сделала очень большой вызов абсолютно всему миру цивилизованному. Потому что на самом деле при том, что у нас много проблем, украинцы уже два года подряд, а на самом деле все десять лет, показывают миру, что такое борьба за свободу и достоинство. Борьба продолжается большими жертвами и болью с оружием или без него. Поэтому сейчас, когда страны Запада не дают нам оружие, на их руках тоже остается кровь наших защитников. Но все наши защитники, все, кто помогает — наши врачи и люди других профессий — они показали очень мощный пример. Европейские ценности сейчас у нас. Мы их держим в руках. Напоминаем просто своим существованием всем этим странам о том, что они давно забыли. Я очень хотел бы, чтобы эта борьба реально закончилась нашей победой. Чтобы наши дети были достойным продолжением. И чтобы весь мир понимал, кто здесь главный. А Украина сейчас для меня — это центр. А пока нам нужно не сдаваться. Связана жизнь с Харьковом и у украинской художницы Виктории Хорошиловой. До полномасштабной войны она изображала пейзажи и улочки некогда мирного города, наполненного счастливой жизнью. Сейчас на картинах Виктории можно увидеть Харьков, но в войне. Читай, что рассказала харьковская художница о творчестве под обстрелами.А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя. Теги: АRTВойна, война в Украине, Искусство Если увидели ошибку, выделите её, пожалуйста, и нажмите Ctrl + Enter
Читать по теме Это — не наша культура! Советские стереотипы, от которых следует избавляться в новом украинском обществе Советское наследие, которое нам не нужно: разбираем в материале укоренившиеся в нашем сознании стереотипы.
Читать по теме В глаза ФСБ говорила правду! Херсонская блогер Елена Наумова об оккупации, подвале и прятках с россиянами Херсонская блогер Елена Наумова рассказала об оккупации города и своем пленении.