ВСУ — не мифические Атланты, они тоже стекают кровью и испытывают страх. История 20-летнего бойца об обратной стороне войны

Мы привыкли говорить, что наши военные — могущественные воины, которые как Атланты, берегут наше небо, защищают от врага. Однако герой этой истории просит не забывать, что бойцы — это обычные люди, которые прилагают много усилий для нашей победы. 

Военному с позывным Трак всего 20 лет. В целях безопасности не называем его имя. Боец родился на Кубани, вырос в Полтаве и учился в Киеве, а с первых дней войны пошел защищать Украину на северо-востоке в рядах одного из подразделений Сил специальных операций Азов.

Я родился на Кубани, у меня оттуда все предки по линии отца. Мы часто шутим, что Кубань сейчас временно оккупирована, но многие наши родственники этого не признают. Говорят, что это изначально российская территория.

— И мы говорим: да-да, у нас же такая “кацапская” фамилия на “-енко”, — в шутку рассказывает военный.

Парень рассказал журналисту УП. Життя Елене Барсуковой, что был настроен воевать с 2014 года. Трак планировал окончить университет и выполнить свой долг перед Родиной, но случилось иначе.

О начале полномасштабной войны

— В начале полномасштабной войны я был в Полтаве. Я два дня “штурмовал” военкомат, просил дать мне автомат и взять хоть куда-нибудь. Было очень много желающих попасть в ТрО, а я молодой и раньше не служил. Так прошло два дня в очередях в военкомат, — вспоминает парень.

Он рассказывает, что ему все же отказали, но позвонил по телефону один из родственников и сказал, что нужна помощь.

— Мы все тесно общались с Национальным корпусом, я когда-то сам был в Национальных дружинах. Приезжаю, мне говорят: “Мы едем. Нам нужна помощь, чтобы кто-нибудь оставался на базе”. В тот момент в Полтавской области уже были бои. Так все и началось, — рассказывает Трак.

Парень рассказывает, что на службе военные проходят серьезные тренировки. Бывают даже выходы на несколько дней в лес или поле, где учатся маскироваться от дронов. Трак рассказывает: условия расположения достаточно хорошие. Долгосрочных позиций не делают, спят в отдельных окопах. Из еды всегда что-то калорийное и полтора литра воды на два дня на человека.

Также военные тренируются с оружием: отрабатывают технику перезаряжания или сброса.

Когда держишь оружие в безопасном положении, потом необходимо его поднять и прицелиться — чем меньше времени будет потрачено, тем больше шансов выжить, — говорит Трак.

Также парень говорит, что “слишком” готовым к бою никогда не будешь.

— Каждый раз видишь что-нибудь новое. Один раз ты воюешь, условно, с мобилизованными из “Л/ДНР”. Они беззащитные, не могут сами себе помочь. А иногда случается воевать с какими-то спецподразделениями. Они очень хорошо развеивают миф, что российские военные неподготовленные, — говорит Трак.

Об отношениях с собратьями

Военный рассказывает, что бойцы поддерживают друг друга, поскольку понимают, что каждый чувствует после боев. А какие-то недоразумения решают “на месте”, ведь идти в бой с человеком, который на тебя обижен — страшно.

Мы стараемся поддерживать атмосферу боевого братства. Мы — семья. Мы действуем и побеждаем, как одно целое, — отмечает Трак.

Также военный рассказал, что большой дискомфорт приносят животные. Ведь ночью крики козла в первые несколько секунд можно принять за ДРГ, а ядовитые змеи могут вызвать проблемы.

— На войне единения с природой нет, но есть “вайбовые”, атмосферные моменты. Как-то мы отработали по врагу, едем назад и я вижу: лунная ночь, леса, поля, что-то горит, ветер завывает. Так было красиво, хотелось сфотографировать! Хочется запомнить эти моменты, чтобы по этой картинке писать книги, — говорит Трак.

О страхе и ранении

Трак рассказывает, что со страхом нужно бороться или притуплять его, ведь от этого чувства люди впадают в ступор. Это может привести к большим проблемам.

— Даже командир и опытные мужчины, прошедшие войну 2014 года, иногда испытывают страх, как и все мы. Но даже если страшно и не хочется, ты все равно делаешь. Страх остается, но уже не столь острый, — замечает военный.

Трак рассказывает о своей травме, как о необычном опыте. Парень, хоть и получал травмы ранее, но не в такой обстановке и не с таким бешеным приливом адреналина.

— Мы были на задании более двух суток, на третий день был приказ уходить, чтобы сохранить жизнь. Начали собираться, сели в машину. Уезжаем — слышим щелчок. Это был УЗРГМ — стандартный залп советских гранат. Дальше взрыв, искры, дым, товарищ на переднем сиденье начинает кричать.

Мы сориентировались, сказали ему выпрыгивать. Он выпрыгнул, пробежал несколько метров, упал, кричит. Я первым подбежал к нему, пытался понять, в каком он состоянии. Убедился, что у него нет оружия, сорвал турникет с брони и начал останавливать кровотечение из ноги, — вспоминает парень.

Однако после того, как Трак закрутил турникет товарищу, тогда уже понял, что с ним тоже не все в порядке.

— Визуально осмотрел места, где жжет. Думал, что мне просто взрывом обожгло ноги, а потом вижу, что там много крови на штанах. Начал кричать, чтобы ребята помогли товарищу, потому что я был в сознании. Я оказал помощь, закрутил турникеты на обеих ногах. В это время они остановили кровотечение товарищу на второй ноге, — вспоминает военный.

Затем парня повезли в госпиталь и уже по дороге он начал чувствовать, как болят его раны. Боялся, что может не доехать до госпиталя. Трака довезли, там он получил помощь, сейчас чувствует себя лучше.

О самом трудном на войне

— Труднее всего на войне — терять друзей. Когда у нас были потери, ребята “выпали” на несколько дней. Мы занимались своими задачами, но у каждого на лице читалось, что его состояние далеко от приемлемого. Сейчас это прошло, но все равно больно, когда вспоминаешь о ребятах, — говорит Трак.

Он подчеркивает, что у него есть два желания: закончить войну нашей победой и больше никогда к этому не возвращаться.

Мы все готовы к смерти. Мы понимаем, зачем мы здесь. Но хочется, чтобы это был крайний вариант.

— Наш снайпер-ветеран однажды сказал мне: “Когда я попал на Донбасс, думал — умру, не умру, что там переживать, что страшного?” А сейчас он говорит: “Просто хочется жить. У меня любимый человек, семья, просто хочется жить ради них”, — рассказывает военный.

Он говорит, что у них есть простые мечты: о семье, детях, ведь счастье в простых вещах. Трак говорит, что хочет жениться после войны, ведь верит, что выживет.

— Мы не хотим, чтобы люди постоянно были в трауре — это бы нам никак не помогло.

Единственное, мы хотим, чтобы о нас не забывали. Мы есть, мы находимся в достаточно трудных условиях, воюем за наш дом.

Если вы выходите на прогулку с друзьями, покупаете кофе, то условные десять гривен отправляйте на ВСУ. Можно делать репосты, писать о войне. Когда видишь, что кто-то занимается вопросом ребят из Азовстали, нужно репостить, поднимать об этом информационный шум. Это маленькая помощь, но ее приятно видеть.

Не нужно шутить об условной Чернобаевке. Не нужно рассказывать, что здесь воюют киборги, потому что здесь воюют такие же люди из крови и плоти, — говорит Трак.

Он отмечает, что ВСУ — не мифические Атланты и прилагают много усилий, чтобы нас защищать.

— Мы не супергерои. Мы не сделаны из металла или гранита. Мы также стекаем кровью и испытываем страх. У нас также быстро становятся “непригодными” суставы, бедра. Однако мы продолжаем бороться, — говорит военный.

ВСУ прилагают все усилия, чтобы прогнать врага с нашей земли. Они все, как один, уверены, что Украина победит. Ранее мы рассказывали истории украинских военных с передовой.

А еще у Вікон есть свой Telegram-канал. Подписывайся, чтобы не пропустить самое интересное!