Из боевых окопов в душевные глубины: как военному научиться гражданской жизни после возвращения с фронта

Военные начинают практически новую жизнь после возвращения с войны. Опыты, эмоции, воспоминания часто могут не давать покоя и оказаться не менее тяжелыми, чем сами военные действия. Поэтому все воины нуждаются не только в физическом, но и в душевном исцелении и адаптации.

“Выкна” поговорили о вызовах, которые могут настигнуть военных, когда они вернутся к гражданской жизни, с психологом Реабилитационного центра БФ Милосердя та здоров’я Ольгой Павленко. 

Мы собрали информацию о последствиях пребывания в зоне боевых действий, с какими проблемами могут сталкиваться военные, и как в целом им вернуться к мирной жизни.

Почему так психологически сложно после войны

Психолог сразу отмечает совершенно разные режимы жизни. У военного на фронте все резервы организма направлены на то, чтобы выжить, а на гражданке — чтобы просто жить.

Понятно, что на войне люди очень меняются. И не просто так. Это физиология, природа человека. Потому что жизнь на фронте постоянно под угрозой, и все работает на гормонах. Резервы организма направлены на выживание, соответственно, функционирование организма там одно, а в гражданской жизни совсем другое.

Поэтому основной вызов после возвращения из зоны боевых действий — снова принять реальность гражданской жизни, даже когда человек фактически уже является другой личностью.

Человек глобально меняется, будут совсем другие ценности, мировоззрение, навыки. Это можно назвать апгрейдом личности. Военному важно вернуться в гражданскую жизнь на всех уровнях. И физически, и психологически, и социально.

Потому что иногда физически он/она находится как бы уже не в зоне боевых действий, но психологически все еще там. Война где-то внутри, из-за этого возникает постоянное нервное напряжение, человек может стать раздражительным, вспыхивать из-за незначительных вещей, злиться, кричать. И это нормально, уверяет психолог, нормальная реакция организма.

Какими могут быть проявления

Психолог рассказывает, что одним из первых проявлений в гражданской жизни могут быть приступы дезориентации. Например, может присниться сон, и человек четко не будет осознавать, где находится: дома, в постели, или среди побратимов в блиндаже.

Также могут наблюдаться бессонница и расстройства сна. Ведь в зоне активных боевых действий другой ритм, режим жизни абсолютно без графика. Кто-то спит по несколько часов, кто-то вообще спит только днем, поэтому, конечно, такие расстройства возможны.

Наступает тотальная переоценка ценностей и уклада своей прошлой жизни. Человек может чувствовать, что все не так, как хотелось бы. Вроде бы, все и хорошо — семья, дети, но страстное желание вернуться на фронт не проходит. Дело в том, объясняет Ольга, что там постоянно присутствовал высокий уровень адреналина, который был направлен на выживание. А в гражданской жизни его нет, или он ниже, поэтому он/она может чувствовать определенную пустоту.

Таким образом, у военного может начаться поиск своего нового места в жизни. Прежние навыки и умения усовершенствовались, прежняя жизнь уже не будет такой же, и надо искать что-то новое.

Все новое — это неизвестность. А неизвестность — это тревога.

Читать по теме

Не только “Как ты?” Слова, которые поддерживают: как общаться с военными после фронта

Военные на войне как в параллельной реальности, поэтому после необходимо находить новые типы коммуникации

После фронта необходима декомпрессия

Вообще, один из основных вызовов — трудности адаптации. Когда человек попадает в зону активных боевых действий, адаптация наступает очень быстро, все резервы включаются на выживание, на стратегическое выполнение боевых задач. Когда же возвращается, нужно снова переадаптироваться. Поэтому всем военным нужно обязательное условие — декомпрессия.

Декомпрессия — это такая форма психологической реабилитации военнослужащих, которые находились в экстремальных боевых условиях. Таким термином обозначают целый комплекс мероприятий, направленных на то, чтобы адаптировать человека, который находился в зоне боевых действий, к мирной жизни.

И она нужна как военным, возвращающимся домой на совсем, так и тем, кто имеет кратковременный или длительный отпуск. Это постепенное восстановление организма, и его основная цель — реадаптация к привычным условиям жизнедеятельности, чтобы предотвратить развитие психологических травм.

Декомпрессия длится 3-5 дней. Обычно после зоны активных боевых действий военнослужащий должен попадать в какой-то санаторий, где с ним (-ней) работают реабилитологи, психологи, объясняют психологию природы поведения, что может происходить в эти дни, и что будет в пределах нормы.

В качестве примера Ольга приводит истории о запорожских казаках. Они тоже выполняли определенные походы и задачи, но после этого казак возвращался на Запорожскую Сечь, где проводил определенное время, а потом уже отправлялся домой. И это тоже была своего рода адаптация.

Вообще, термин декомпрессия, стали употреблять примерно во второй половине 20-го века, рассказывает психолог, во время Вьетнамской войны. Американские психологи увидели, что военные, которые сразу возвращались домой, стремились заглушать свои боли. Они стали употреблять алкоголь, наркотики, вести асоциальный образ жизни. Тогда и стало понятно, что нужна адаптация, которую стали широко применять.

И у нас декомпрессия также применяется со времен АТО. Но на недостаточном уровне, жалуется Ольга. Если война завершится в ближайшее время, то всем военным будет нужна декомпрессия, а их негде будет размещать.

Каждому гражданскому, всем родным, необходимо понимать, что декомпрессия — это обязательное условие адаптации. И если государство не сможет ее обеспечить, необходимо устраивать это собственными силами, обращаться в определенные центры.

Например, добавляет Ольга, Центр Милосердя і Здоров’я, где она работает, бесплатно может предоставлять эту декомпрессию. Единственное, пока без стационара.

В любом случае, даже если нет возможности где-то отдельно провести декомпрессию, семьи должны понимать, что военному необходимы 3-5 дней на повторную адаптацию и должны создать для него все условия для этого. В частности, даже просто заранее почитать в интернете о природе поведения, обратиться к бесплатным психологам.

А военный, в худшем случае, если не будет иметь возможности находиться вне дома, может сказать родным: “мне нужно один на один побыть несколько дней, я бы не хотел, чтобы в комнату кто-то заходил”. Должен быть искренний, правдивый разговор.

Но основное условие — это психоэдукация (объяснение природы поведения), чтобы военный понимал, что с ним (ней) может происходить, и что ему действительно нужно время на адаптацию. Разумеется, и близкие это также должны понимать.

О психоэдукации также можно почитать на бесплатных ресурсах. И еще стоило бы обратиться к психологу. Иногда даже одна сессия может закрыть немало вопросов. Ольга вспоминает военнослужащих, которые с 2014-го находились в зоне активных боевых действий и не проходили декомпрессию. Однако имели 3-5 сессий у психолога, и с ними все хорошо.

Какие эмоции могут проживать военные

Понятно, что одинакового сценария никогда не будет, ведь все люди разные. У кого-то будет одно, у кого-то совсем другое. Ведь у нас всех разные мировоззрения, навыки, образование. И если у некоторых наступит облегчение: “фух, наконец-то я дома, пойду в горы, на рыбалку и т.д.”, то у другого человека может появиться страх, потому что, например, тишина пугает, тишина — предвестник чего-то нехорошего. Или страх за побратимов: “я здесь, а они до сих пор там”.

Все эти реакции нормальные, говорит Ольга, главное, чтобы военные это понимали. Это может происходить с любым психически здоровым человеком, когда он получает такой сильный боевой стресс. Психика направляет все резервы на выживание.

А когда военный попадает в безопасное пространство, начинаются “откаты”, болезни, негативные эмоции, слезы, ведь организму надо высвободиться. И поэтому гражданским надо знать, что такое может быть, и как помочь.

Психолог рассказывает, что с военными могут случиться:

• деструктивное поведение;
• социальная изоляция;
• апатия;
• употребление алкоголя и психотропных веществ;
• потеря смыслов.

Еще одним вызовом может стать так называемый феномен братства. Например, военнослужащий демобилизовался (-лась), но война продолжается, и все время человеку не хватает побратимов. Они становятся  второй семьей. Это те, кто защищал его (ее) спину, защищал жизнь, и он/она тоже. То есть, это очень близкие люди, которых действительно может не хватать.

И не стоит забывать о посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР). Психолог отмечает, что этим термином сейчас стали неоправданно злоупотреблять и спекулировать. Тогда как на самом деле, он будет точно не у всех военных.

В таком случае надо обращаться к психологу, который разберется и направит дальше. Возможно понадобится и работа с психиатром. Но то, что человека можно вывести из этого состояния в максимально короткие сроки, это факт, добавляет Ольга.

Также, возможно, придется решать вопросы, которые начались еще до войны, в гражданской жизни. Например, неразделенная любовь. Эти проблемы на войне просто заморозились, а теперь снова вернулись и требуют проработки.

Также у военного могут произойти флешбеки (навязчивые воспоминания), когда ему (ей) может казаться, что до сих пор на передовой, на поле боя. Это не значит, что с человеком что-то не так, это снова же реакция психики на травму. Военным не помешает овладеть техниками саморегуляции и самопомощи. Также гражданские должны знать как помочь. Самое главное — не снимать на видео, потому что и такое наблюдала, говорит Ольга, а просто помочь.

Элементарно говорить: “я рядом, я здесь; я здесь для тебя”. Говорить человеку: “повторяй за мной. Медленно вдохни через нос и выдохни через рот”.

Далее можно использовать методы заземления — эти техники включают сосредоточение на среде вокруг, используя пять органов чувств (звук, осязание, обоняние, вкус и зрение). Такая помощь будет одинаково эффективной и для знакомых, и для незнакомых людей.

Иногда можно приложить руку человека к своему пульсу, чтобы он почувствовал этот покой на уровне физиологии, потому что у таких людей частота сердечных сокращений повышается, давление может повышаться.

Пугаться ничего не нужно. Просто мы все должны знать, что таких случаев будет все больше.

Можно вывести формулу: нам необходимо вооружиться знаниями. Когда есть знания, возникают действия. Когда есть действия, есть результат.

Когда время обратиться к специалисту?

Любой повод, который заставляет задуматься, что что-то идет не так, лучше обсуждать с психологом. Или если просто возникло желание поговорить.

Другой вопрос, действительно ли всем нужен психолог? Абсолютно не всем, утверждает Ольга, это решать тебе самому (самой).

Главное помнить, что психолог не является врачом. Это тот человек, который тебя безусловно принимает. Ты можешь говорить все, что угодно, все, о чем думаешь. Это специально обученный человек, который поможет показать другие пути решения проблемы/задачи, другие варианты действий, другие сценарии развития событий. А также это рост человека, ты познаешь себя. Это же фантастически, добавляет Ольга.

Мы все хотим, чтобы нас принимали. И у психолога безусловное принятие всего происходящего — это то место, где ты точно себя будешь чувствовать тем, кем являешься на самом деле.

Ночные кошмары, флешбеки, тревожность, все, о чем говорили выше — верные проявления, что надо обращаться за помощью. Каждый психолог, психотерапевт использует определенное направление терапии, или интегративный подход, в любом случае все подбирается к каждому клиенту индивидуально. К тому же, большинство психологов пользуются и применяют новейшие, научно-доказанные методы помощи.

Представь себя рыбаком, объясняет Ольга, ты приходишь к психологу, а он (она) говорит: “смотри, есть такой пруд, такая река, такое озеро, ты можешь пойти ловить рыбу, куда хочешь, выбор за тобой. Вот, держи, существует много удочек, выбирай какая больше нравится…” Ты сам решаешь куда идти, какую удочку брать, соответственно и результат будет разный, который подойдет исключительно для тебя. Психолог, психотерапевт и клиент работают вместе, только в таком случае будет результат.

Важно понимать, что ночные кошмары, воспоминания о войне, тревожность — могут являться симптомами чего-то большего. А установить чего именно, может только специалист. Ставить диагноз — задача врача: психотерапевта или психиатра.

Возможно, у человека есть ПТСР, а возможно, генерализованное тревожное расстройство или депрессия или депрессивные состояния. Даже если ты просто придешь к психологу, который, согласно закону Украины, не имеет права выписывать медикаментозное лечение, то он сможет перенаправить к специалисту, который это будет делать.

Это действенно — параллельно быть и в терапии, и у психиатра, например, если у военного есть необходимость принимать антидепрессанты. Это точно улучшит качество жизни и самочувствие, уверяет Ольга. Это то, что точно работает, проверено миллионами людей на планете.

Если человек не хочет идти, добавляет психолог, конечно, это выбор каждого. Можно продолжать жить с ужасами, есть вероятность, что когда-то они пройдут сами собой или перейдут в хроническую стадию. Выбор за человеком. Все же лучше хотя бы открывать интернет-ресурсы и читать. Например, можно прослушать этюды украинского ученого, врача-психиатра Олега Чабана, это также будет иметь терапевтический эффект.

Также можно взять лист бумаги и выписывать все, что беспокоит. Тогда хаос из головы ты перенесешь на бумагу, и, возможно, удастся сделать для себя определенные выводы. На самом деле, тот, кто хочет, точно ищет пути решения. Но решать эти задачи крайне необходимо, уверяет психолог.

Как наладить отношения с близкими

Стоит помнить, что налаживать отношения должны обе стороны. Это ключевое, уверяет Ольга. Каждый член семьи должен это понимать.

Если отношения до этого были не очень, то война их наоборот подчеркнет, проявит, как химия фотопленку. И уже выбор за вами, или вы будете заново учиться, строить эти отношения, или ваши дороги разойдутся.

Ваша общая задача — формировать новые семейные ритуалы, привычки, традиции. Вести диалог с человеком, слышать друг друга, говорить нежно, чтобы это была частая коммуникация. И не только о бытовых проблемах. Иногда люди говорят только о том, что им нужно решить — покупки, дети, необходимость что-то сделать по дому, а друг о друге почти не говорят. “Что ты чувствуешь, а я вот такое чувствую; а как бы ты хотел, а как бы ты хотела”, включать больше рефлексии, говорит психолог.

Но поддержка нужна также и гражданским, которые должны быть в ресурсе для общения с военным, вернувшимся с войны. Ведь когда человек не в ресурсе, морально подавлен, то ему легче сорваться, нахамить, а не поблагодарить, например.

Поэтому необходимо знать природу поведения человека. То есть знать, как военный может реагировать, какие у него могут быть реакции, что может быть в норме, и как на это тогда стоит реагировать. Задача — все принять, понимать, что на все нужно время. Точно не навязывать своих сценариев. Больше активно слушать.

И слушать — чрезвычайно важно, добавляет психолог. Рассказывает, что часто работает с военнослужащими, которые приходят без конкретного запроса. Некоторые, к примеру, приходят просто поговорить, потому что, говорят, не хватает обычного общения. Не о войне, а общения, когда ты интересен человеку, и этот человек задает тебе вопросы.

Ольга рекомендует больше слушать, включать режим заботы о человеке. Но при этом и помнить, что ваши привычные отношения, которые были до войны, обновились и необходимо заново все строить.

Какие привычки и ритуалы могут помочь в восстановлении нормального режима

Ольга рассказывает, что обычная рутина помогает переключиться, отвлечься от негативных мыслей. Также и хобби, которые до войны приносили удовольствие. А бывает так, что это больше не нравится, тогда крайне необходимо формировать новые привычки, новые автоматические действия.

И какие именно, решать тебе. Все очень просто — не попробуешь, не узнаешь. Попробуй, например, теннис. Не твое? Тогда футбол. Опять не подходит? Возьми за правило каждое утро бегать. И если что-то таки зашло, делай это как можно чаще.

Вообще, ходить, бегать — просто привычка must have. Потому что, объясняет психолог, у нас начинает выделяться гормон радости, начинает по-другому функционировать организм. И это очень полезно. И психологически, и физически.

Также стоит начать питаться осознанно, более-менее правильно, потому что питание — это основа нашего самочувствия.

Слушать музыку. Музыка вообще имеет терапевтический эффект. Например, очень хорошо влияет классическая. Но опять таки, необходимо подобрать свою.

Устраивать семейные вечера, или совместные завтраки. Или еженедельно собирайте всю семью за одним столом. Пусть это также станет ритуалом.

Ходить на выставки, в галереи, музеи. Пусть это также будет новой привычкой. Ведь что делают музеи, например — расширяют наше сознание, повышают “индекс счастья”.

Заниматься коллекционированием. Маленькие безделушки, которые могут поднять настроение. Искать эти вещи, потом рассматривать, владеть, вдохновляться ими, вспоминать историю.

Главное — иметь что-то в жизни, что будет мотивировать подняться и что-то делать.

Создавай смыслы

Главный совет, говорит Ольга, самому для себя создавать смыслы в жизни, свою цель.

Возможно, твоим смыслом будет посадить огород, выращивать какой-то сорт роз, что-то построить, захочется воспитать внуков. У каждого человека точно будет свой смысл, и его необходимо иметь.

Ведь конечная наша цель, просто быть счастливым человеком. А счастье, это не всегда 100% радости. Это 60% хорошего и 40% плохого (так утверждают некоторые ученые).

Счастье, это когда ты понимаешь, что ситуация, возможно и не очень, но ты жив (-а), рядом родные, или, например — я один, буду создавать сам (-а) свою семью и это будет мое будущее. По-разному можно к этому относиться, но смотреть надо в том направлении, говорит психолог.

Она советует прописать свою цель. Например, на сегодня цель определенная, завтра она может быть уже другая. Даже если 10 раз в день она будет меняться, это тоже ок. Просто зафиксируй себе эту цель. И постепенно маленькими шагами приближайся.

Если не будет сил идти, то, как говорят, ложись в сторону цели, но ты должен туда смотреть, и в том направлении думать. У нас избирательное мышление, говорит Ольга, селективное — куда внимание направляем, то и получаем. Мы должны принимать реальность, и дальше делать с ней, все что возможно. Поводов для счастья очень много, даже после возвращения с войны.

---

Этот материал является частью нашего совместного спецпроекта с Реабилитационным центром Милосердия и Здоровья, который занимается физической и психологической реабилитацией ветеранов, действующих военных и их семей.

В ряде материалов мы будем рассказывать истории украинских военных, давать ценные советы от специалистов Реабилитационного центра как для военных, так и для гражданских.

Ведь общество должно обеспечить соответствующее отношение к защитникам и защитницам, а также условия, в которых им будет легче восстанавливаться, общаться и адаптироваться. Это сверхважно, и каждый и каждая из нас должна приложить к этому усилия.

А поддержать деятельность фонда Милосердя и здоров’я можно тут. 

---

Если военный пережил плен и пытки, адаптация будет еще более сложной. Подготовили для тебя советы от психологов, которые рассказали о том, как помочь родному человеку после плена.

А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.