Маша Ефросинина — ведущая провокационного шоу Мой секрет на телеканале СТБ, автор YouTube-проекта Экзамен и Почетный Посол Фонда ООН. Это лишь краткий перечень достижений человека, чьи интервью невозможно пропустить, а в каждом сказанном им слове можно найти ответ на собственный вопрос.
Отличается ли работа на телевидении и платформе YouTube, как удается создать атмосферу доверия и справиться с эмоционально тяжелыми темами, о которых говорят как известные звезды, так и рядовые жители маленьких городов, Маша Ефросинина рассказала эксклюзивно Вікнам.
Это целый вызов, здесь без вариантов ответ. В 2016 году Экзамену предшествовал еще один проект, он назывался Откровенно.
Это была попытка на два сезона, а это 100 интервью. 100+100 украинцев, среди которых Кличко, Билык, Садовый, Дорофеева — был целый топ-лист.
Тогда канал, на котором он выходил, решил, что жанр интервью — это не телевизионно. Для телевидения его жизнь закончена. Остаются только шоу и бурлеск — все танцуют и поют.
Потому мы свернулись и пошли в интернет. Всё очень просто. Но, заходя в интернет, мы с моей командой приняли ряд решений: будем делать так, как хотим.
Нас никто не будет цензурировать или редактировать. Не будет указывать, каких гостей брать, что спрашивать, что нет.
Мы не будем утверждать вопросы и темы, будем делать все, что хотим. Это YouTube — имеем право.
Экзамен не сразу взлетел, но хорошо так набирал высоту. Закономерно, со временем аудитория завоевывалась, и мы расправили крылья. Хотя я телевизионный человек, мне нравятся правила, формат, четко поставленная задача.
Телевидение — это другие мощности, там все поставлено на профессиональные рельсы.
На YouTube в первый год я не могла себе позволить даже звукорежиссера. У нас был записан только звук с камер, представляете? Мы сами себе как-то возились, пока не вышли на профессиональный уровень.
И, конечно, когда национальный канал, совершенно уважаемый мною, приходит и говорит, что мы возвращаем жанр интервью и кто, если не ты, кем нужно быть, чтобы отказаться?
Я не сомневалась. Это было чувство глубочайшего кайфа.
Соответственно, возвращаясь к моим чувствам, я испытываю невероятное наслаждение. Это признание моего профессионализма.
Каждый человек, стремящийся к успеху, проходит испытание в виде непризнания, в виде того, что вроде бы очень долго никто не видит его труд.
Это очень трудно. На этом многие ломаются. И вот возвращение жанра интервью и меня в роли ведущей на телевидение — это было для меня доказательством того, что нужно проходить через свои испытания.
Работа — это моя жизнь, я не могу без действия.
Иду побыть в одиночестве. Я в одиночестве занимаюсь спортом, гуляю — день-два мне необходимо для восстановления.
Для того чтобы собрать стадион вокруг, нужно стадион собрать в себе.
Когда я это поняла, я начала принимать себя в этом состоянии. И вот сейчас я в некотором замедлении. Мне это нужно. Я отношусь к этому как к органическому процессу перед созданием нового.
Как звездный интервьюер, вы разговаривали с большим количеством знаменитостей. Были ли среди них те, кто был безразличен к проблеме насилия в семье? Как вы думаете, почему такое возникает?
Да дело даже не в интервью, дело в общей картине. Если это человека не касалось и не касается: жила в любви, где мама с папой держались за руки, целовались до последнего; сама в прекрасных отношениях; все друзья живут в мирных, чудесных отношениях.
Это не их тема. Я не могу их осуждать. У них есть свои проблемы.
В интервью я затрагиваю эти темы, только когда вижу причину. Грубо говоря, с той же Мариной Боржемской, в прошлом Узелковой, конечно же, половина интервью была посвящена ее абьюзивным отношениям.
То, что рассказала Надя Матвеева и какой у нее случился нервный срыв, даже мы не ожидали. Это все-таки должно исходить из личной истории.
Вы знаете, я не соприкасалась. У меня была только одна дискуссия с компанией женщин, которых сейчас называют современными ролевыми моделями. У всех свои компании, банки, престижная работа, дорогие сумки, шикарные партнерские отношения с мужчинами, равные и т.д.
И они искренне заявляли мне: “С чего ты взяла, что вообще есть какие-то проблемы, с чего ты это взяла?” Я там, конечно, выступила и объяснила.
Потому что да, живя в центре Киева, посещая магазины типа ЦУМа и самые дорогие рестораны, наверняка сложно представить, как живут люди за границей не только Киева, а даже центра столицы.
Что происходит в домах на Позняках, Троещине и т.д. Я уже не говорю о маленьких городах и селах.
Меня до сих пор поражает одна реальная данность — колоссальное количество женщин живут в насилии, не осознавая этого. Что должно произойти? И сколько нужно об этом говорить? Скорее всего, я буду делать, пока у меня есть на это силы, но каждый раз, когда вижу статистику, опросники и письма, честно говоря, я шокирована.
Женщины просто не осознают, что когда мужчины заставляют заниматься сексом без желания жены — это сексуальное насилие. Когда им не позволяют работать, но при этом не дают деньги, шантажируют этими же деньгами, контролируют расходы, закрывают дом, чтобы не выходила — вот это все экономическое насилие.
Когда мужчина считает нормой пошутить, что она “пожирнела”, сказать, что борщ полный отстой и дерьмо, только свиньям его можно есть, высмеять жену при друзьях — это психологическое насилие. И за все вышесказанное по закону его можно привлечь к ответственности.
Я бы начала с вопроса к себе. Если в этих отношениях тебе плохо, ты периодически плачешь, периодически чувствуешь, что очень несчастна, если тебе больно в любых проявлениях твоего партнера — очевидно, что ты живешь в абьюзивных отношениях.
Если тебе кажется, что тебя оскорбляют — тебе не кажется.
Мы вот сделали со Starlight Media одноименную кампанию с роликами. Когда-то придумала эту фразу, потому что от отчаяния не знала, как женщинам все объяснить.
Поэтому, осознав, что ты все же живешь в таких отношениях, нужно продумать все свои шаги. Во-первых, есть ли у тебя, на кого положиться? Родные, друзья родственники, родители, люди, которые поддержат, к кому можно обратиться и уйти.
Если не на кого опереться, нужно звонить в полицию и писать заявление. По закону, они должны принять меры. Это все тоже не идеально, но работает, если бороться.
Во-вторых, это найти хорошую юридическую поддержку. У нас есть закон. Да, не идеальный, но закон, который всегда должен быть на стороне жертвы. Есть службы бесплатного предоставления юридической помощи. Например, Розкажи мені, где консультируют психологи.
Посмотреть эту публикацию в Instagram Публикация от Masha Efrosinina (@mashaefrosinina)
Публикация от Masha Efrosinina (@mashaefrosinina)
Поэтому нужно просто готовиться: зайти в интернет, зайти ко мне на страницу, где везде сохраненные брошюры, объявления.
Однако сейчас сталкиваюсь с тем, что женщины считают, если это их не касается, можно не сохранять. На самом деле нужно!
Ты никогда не знаешь, что произойдет с тобой или с твоей подругой, сестрой, мамой или просто с соседкой. Это должно быть как памятка.
Если вы видите, что обижают вашу подругу, что нужно сделать? Сказать ей прежде всего? Может быть, человек не понимает.
Вот, на этом моменте мы упираемся в следующее, подруга думает: “Не лезь, я сама знаю, у меня все хорошо”. Для вас, как для подруги, это знак, что она в заднице, ей плохо.
Она либо страшно запугана им и боится его, либо ей стыдно, потому что первое, что делает абьюзер — полностью стирает самооценку.
Он ее уничтожает, морально расстреливает, ведь женщина, умножена на ноль, обессиливается в своих действиях.
Она не в силах за себя постоять. Поэтому нужно действовать самой, сообщать ей: “Я звоню твоей маме”, “Я звоню в полицию”.
Но есть еще одна неприятная штука — большинство матерей таких женщин не поддерживают их. Потому что, по статистике, к сожалению, жертвами абьюза становятся девушки, которые в детстве наблюдали похожие картины со своими матерями.
Соответственно, они говорят: “Я терпела, и ты терпи”. Это сейчас самая большая проблема на рубеже времен и поколений, над которой мы работаем.
Вы должны объяснить жертве, что готовы всегда помочь и ждать. Возможно, она воспользуется этим.
“Я звоню в полицию, — говорите ей вы, — приезжай в любое время”.
Потому что может наступить, к сожалению, такой момент, когда ей нужно будет просто убегать. Тогда она должна знать, что у нее есть, мама, сестра или хоть кто-нибудь.
Женщины в нашей стране молчат, потому что им кажется, что их будут осуждать. Поэтому все должны показывать, что осуждения нет.
Жертва не виновата, виноват только абьюзер.
Просто просила бы быть осознанными и хранить памятки на случай “а если вдруг”.
Мои личные сообщения всегда забиты просьбами: “дайте телефон, помогите”, несмотря на то, что я уже сотни раз говорила, писала, сохраняла в хайлайтах, рассказывала о сайтах — ничего, только когда припечет.
Сделайте скан и копии документов, копии свидетельств о рождении, своего паспорта, пожалуйста, дубликаты ключей. Пусть всегда будут сложенные вещи на всякий случай — кроссовки, свитер и джинсы, пусть будет такая полочка. Сложно сделать? Нет. Ни у кого нет такой полочки, поверьте.
Но я знаю, что в будущем такой проблемы не будет. Когда общаюсь с осознанными людьми, понимаю, что в будущем не будет такого колоссального числа жертв, как сейчас.
Наши с вами дочери от этого не будут страдать. Чем больше сейчас мы проделаем работы, тем лучше обеспечим наших детей.
Я не могу сама себе ставить миссию, потому что это все же самая миротворческая организация в мире. Поэтому есть устав, протокол, с которым я ознакомлена. Там четко прописаны цели.
Они, безусловно, дипломатического характера. То есть я не имею права и никак не влияю на законодательство, политические решения, правительственные движения, ни на что подобное.
Я даже не имею права писать о политике, что отлично, с одной стороны. Однако иногда это мешает, когда мои действия, призывы, просьбы по усилению законодательства и привлечению внимания к этой теме остаются, скажем, риторикой социально активного человека.
Моя главная миссия — просветительская. То, что мы поднимаем тему домашнего насилия и выводим ее из тьмы. В 2018 году ее просто не существовало.
Мы все знаем эту страшную, просто ужасную фразу “бьет, значит любит”. Я бы ее вообще убрала из лексики человека и штрафовала бы за то, что люди ее произносят. Некоторые относились к этому с юмором, другие со смехом, но это очень страшно.
Еще прабабушка моей бабушки говорила: “Топором своим по двору погонял, то любовь свою доказал”, — поэтому мы получили некое наследство.
То, что сегодня говорят об этом, я даю интервью, выступаю на множестве конференций, конгрессов международных и национальных. Эта тема является повесткой №1 каждый раз, когда появляюсь в публичном поле — такая повестка всегда возникает, и это большой прорыв. Это была моя главная задача.
Мои действия и задачи, как посла, совершенно не похожи, не равносильны функциям всех имеющихся на планете послов — это бесконечный контакт с этой темой. Поэтому у меня ежегодно расписано турне по всем приютам и шелтерам, кризисным центрам и квартирам, появившимся в нашей стране.
Общение с местными властями, социальными службами. Своего рода миротворческая ревизия всех имеющихся служб, работающих на тему домашнего насилия. Вот такие поездки я совершаю практически раз в полтора месяца.
Безусловно, это была бы ненависть человека к человеку. Это причина всего. Ненависть рождает агрессию. Я бы убрала ее навсегда.
Если тебе интересно узнать больше о благотворительности и ты хочешь понять, как телеведущей удается вдохновлять других, читай интервью Маше Ефросининой о первой спасенной жизни и мотивах благотворительности.