Сменила родзал на фронтовой госпиталь: сильная история военного медика

Женский врач Светлана Галич с начала полномасштабной войны стала защищать страну, спасая украинских защитников. Она переквалифицировалась в военного медика и возглавила хирургическое отделение 61-го мобильного госпиталя. Именно туда попадают раненые воины, защищающие южное направление.

О работе в госпитале, первой профессии и будущем военный медик рассказала в эксклюзивном интервью Вікнам.

Как решили стать военным врачом?

— Я в акушерстве и гинекологии уже 35 лет. Имею степень доктора медицинских наук, звание профессора. Преподавала свою специальность в Международном гуманитарном университете. А также на клинической базе работала в Одесском роддоме № 1. Но в начале полномасштабной войны у меня не было сомнений, что моя жизнь должна измениться кардинально.

Как говорится, Бог войны нуждается в жертвах, и моя жертва была такова. Я оставила свою любимую профессию и пошла к военным медикам помогать, служить.

Всю свою профессиональную жизнь я считала, что как врач, как украинка, я должна защищать свою страну. Я добровольно мобилизовалась 2 марта 2022 года. У меня не было вопроса, идти мне в ВСУ или не идти.

У меня был вопрос, куда идти. Я считала, что как военный врач не очень подготовлена. Поэтому обратилась к коллегам из базового военного госпиталя и рядом с ними довольно быстро освоила все, что нужно для того, чтобы оказывать профессиональную помощь.

Как долго учились оказывать помощь на войне?

— Я служу в 61 мобильном госпитале. Мы стоим в прифронтовых или деоккупированных городах. Там, где можем помочь максимальному количеству раненых воинов.

Я имела навыки хирургические, поскольку акушерство и гинекология — это хирургическая специальность, мне было достаточно короткого времени для того, чтобы научиться профессионально оказывать помощь. Так и стала начальником хирургического отделения.

Кстати, помощь на войне имеет определенные этапы. Если в гражданской жизни приходит ко мне пациентка, я знакомлюсь с ней и от начала до конца оказываю ей помощь, то в военной медицине все по-другому. На каждом уровне помощь разная. Ставится боевая задача, и ты ее выполняешь.

Читать по теме

Когда на весах здоровье и обязанности — боевой медик Джейн о вызовах работы на передовой

Елена Шарговская искренне рассказала нам, как это — быть парамедиком на фронте, и с какими трудностями на войне она сталкивается.

Какую помощь оказываете раненым бойцам?

— Любой военный хирург оказывает первичную хирургическую помощь: осуществляет хирургическую обработку ран, останавливает кровотечения. То есть то, что нужно делать срочно, чтобы человек не погиб.

Далее пациент отправляется к более узким специалистам. К примеру, воину нужно сохранить конечность, то этим уже занимаются на следующем этапе лечения.

Знаете, сколько жизней украинских защитников вам удалось спасти?

— Я не могу говорить, сколько людей прошло через мои руки, наш госпиталь. Но я могу сказать, что они все герои. Это люди, готовые отдать самое главное, что у них есть, свои жизни. Иногда очень трудно их уговорить, когда они небоеспособны, что им нужно полечиться.

И это вызывает огромное уважение к этим людям. Это мотивирует еще большее. Иногда случаются удивительные истории. 7 октября в прошлом году прибыла к нам группа раненых. Они не были тяжелыми ранеными, но мы им помогали. И вот среди пациентов был раненый парень, настоящий герой, потому что я знаю его историю.

И вот его жена пять лет назад родила у меня сына. Всегда, когда вспоминаю эту историю, у меня наворачиваются слезы. Если бы какой-нибудь режиссер или сценарист придумал такую историю, то я, пожалуй, не очень бы в нее поверила. Но это произошло в моей жизни.

Я часто думаю о том, что многие ребята, которые попадают ко мне, в таком возрасте, что они вполне могли у меня рождаться.

И я каждый раз думаю о том, что, может, среди них есть те, кого я принимала на свет божий. Но я просто об этом не знаю, и они не знают.

Я всегда помню, что это чьи-то дети, что матери их рожали в тяжелом женском труде. И теперь матери отдели самое дорогое для страны, своих детей. Поэтому для меня очень важна эта история. Поэтому у меня есть мотивация. Я знаю, зачем я там.

За 14 месяцев службы приходилось ли вам применять навыки акушера-гинеколога?

— Да, однажды мне все же удалось вернуться к моей первой профессии. Мы стояли в одном из деоккупированных населённых пунктов на южном направлении. Находились на подготовительном этапе в районной больнице, оказывали помощь военнослужащим.

Но поскольку в медучреждении не было многих специалистов, мы помогали и гражданскому населению. И вот однажды меня вызывает мой очередной хирург, говорит “Родионовна, здесь женщина рожает”. Конечно, наши хирурги очень мощные, но роды — немножко не их профессия.

Потому я приняла эти роды. Родился здоровый маленький украинский Назар. Мама его вынашивала в оккупации. И, как она говорила, очень хотела родить ребенка все-таки в Украине.

Они с мужем убегали ночью из одного села в другое, потому что враги узнали, что она вынашивает мальчика, и пригрозили. Сказали, что мальчиков нужно убивать, потому что они когда-нибудь за Украину будут воевать.

Что самое трудное в вашей работе?

— Управлять эмоциями. Когда я узнаю новые факты зверств, что творят россияне на нашей земле, у меня как ком к горлу, поднимается ненависть к врагу. Это нормальная реакция, однако я как врач не могу руководствоваться таким чувством, потому что мой разум должен оставаться холодным.

Я должна мыслить рационально, чтобы оказывать профессиональную помощь нашим защитникам. Потому я нашла для себя один прием. Когда меня накрывает ненависть к врагу, я вспоминаю о наших героях. И это чувство благодарности и милосердия помогает мне работать.

Как близкие, друзья и коллеги отреагировали на ваше решение пойти служить?

— Моя дочь меня поддержала. Она уважает мой выбор. У близкого мне окружения не было вопросов, почему я так сделала. Коллеги меня очень поддерживают, первое время очень переживали за меня.

Хотели передать что-то приятное, какие-нибудь вкусности. Главное, что коллеги приняли самое главное для меня, моих пациентов. Я им очень за это благодарна.

Расскажите о вашем позывном.

— Светлячком меня называли в детстве. И вообще у меня такой лозунг по жизни — нести добро, свет. У меня был выбор между “солнышко” и “светлячок”.

Потому что я пациентов своих называю божьими коровками. Но все же решила, что близкие меня знают именно светлячком, поэтому выбор свой остановила на нем. Пожалуй, это напоминание о детстве. Потому что когда ты попадаешь в строгие условия, тебе очень важны какие-то базовые вещи.

Что изменила для вас война?

— У меня есть такое ощущение, что вся моя предыдущая жизнь — это была подготовка. Чтобы я могла выполнять те функции, которые сейчас выполняю.

Чем занималась до великой войны, оно у меня как пазл все складывается, как дополнительный навык мне помогает.

И потому с одной стороны у меня изменилось все. Я живу в казарме, не могу поехать за границу к дочери или вживую общаться с людьми, которые мне дороги, пойти с ними выпить пива в любимом заведении. Это базовые вещи.

А с другой стороны, я понимаю, что то, как я живу сейчас, и есть моя настоящая жизнь. Я сама удивлена, но я чувствую себя человеком, подготовленным к этому.

Планируете ли вы вернуться к своей первой профессии и преподавательской деятельности?

— Я не вижу свою жизнь другой, пока мы не победим врага. Меня обычно и в роддоме, и в университете спрашивали это.

Еще в начале войны я стремилась вернуться к акушерству и гинекологии. Но сейчас не задумываюсь над этим. Пока нет победы, у меня нет необходимости планировать свою жизнь.

Конечно, меня мои пациенты меня зовут, и это “рвет” сердце местами. Но пока война не окончена, я об этом даже мечтать не могу. И не хочу.

Кстати, ранее боевой медик Марта Демьянчук рассказала нам о работе на фронте, попадании в блиндаж и ПТСР.

Подписывайся на Telegram и Instagram Вікон. У нас интересно!