Раненых буквально собирают по частям. Валерия Татарчук о нуждах больниц, щедрости украинцев и собственной мотивации

За три месяца войны благотворительный фонд Твоя Опора собрал более 90 миллионов гривен. В первую очередь средства пошли на помощь пострадавшим от войны детям, а также на закрытие потребностей детских учреждений и больниц. Еще в сопартнерстве фонд открыл во Львове приют для внутренних переселенцев и регулярно оказывает гуманитарную помощь украинцам на деоккупированных территориях.

Чем занимался фонд до войны, какие трудности в их работе сегодня и что помогает не терять веру в человечество? Об этом мы поговорили с основательницей Твоей Опоры Валерией Татарчук.

— До войны фонд занимался детьми с врожденными пороками сердца. Сейчас же подопечных гораздо больше. Не было ли опасений, что не справитесь?

— У нас был опыт во время ковида, когда пришлось кардинально изменить вектор деятельности. Но по сравнению с войной, это были мелочи. Однако именно тогда я поняла, сколь важно работать с командой профессионалов. Нас в фонде всего восемь, но мои девушки — эксперты своего дела, которые, как и все украинцы, работали и под взрывами, и во время воздушных тревог, и находясь на опасных территориях.

Поэтому физическая усталость — это ничто. Другое дело, нам морально тяжело, как и всем.

— Вы на момент вторжения были дома в Буче?

— Мы редко отдыхаем вдвоем с мужем, всегда с сыновьями. А в этот раз решили поехать во Львовскую область без них. Ребята остались с моей матерью. Когда 24 февраля она разбудила меня со словами, что слышала взрывы, я не поверила. Говорю: “Это тебя гул самолета напугал”, на что мама ответила: “Лера, я еще способна отличить”.

Я не могу передать, что почувствовала в момент, когда увидела на Faccebook подтверждение о начале войны.

Тогда когда все ехали подальше от Киевской области, мы возвращались за сыновьями.

Но сейчас уже все более или менее хорошо. Ребята в безопасности успокоились, и мы все стараемся жить в новой реальности.

— Стало меньше пожертвований? С начала войны люди массово помогают армии, а какая ситуация на других благотворительных “фронтах”?

— Сначала был всплеск, потом пожертвований действительно стало меньше. Но к помощи присоединились бизнес, международные компании и организации. Регулярно пожертвования мы получаем от британцев, наши соседи поляки очень помогают. Я езжу в Варшаву за гуманитарной помощью, которую, в частности, раздаю в Бучанском районе.

И меня каждый раз трогает до слез, как поляки самоотверженно пытаются помочь.

Но и украинцы не перестают нас приятно удивлять. Несмотря на сложную ситуацию у них, они продолжают донатить. Например, во время благотворительного концерта группа Океан Эльзы собрала для нашего фонда почти 9 миллионов гривен, и больше всего пожертвований, как показала статистика, было именно от украинцев.

— А в чем сегодня наибольшая потребность? Куда реализуется больше всего пожертвований?

— Самая большая — в медикаментах, они для больниц сейчас как воздух. Мы помогаем как прифронтовым медучреждениям в Днепропетровской, Запорожской, Николаевской областях, так и больницам на западной и центральной Украине. Потому что они нуждаются сегодня не меньше из-за большого количества внутриперемещенных лиц. Нагрузки безумны, только Хмельницкая область приняла 200 тысяч переселенцев.

Вторая потребность — в оборудовании, особенно для реанимаций в прифронтовые больницы.

Я знаю, в каком состоянии туда попадают раненые, их буквально собирают по частям. Недавно мне показали фото ребенка.

Из соображений безопасности я не могу называть имена и фамилии людей, ни сообщить название больнице, где им спасли жизнь.

В результате обстрела ребенку разорвало ногу на части, была травмирована голова. Это чудо, что его вообще удалось спасти.

Сначала его спасали в прифронтовой больнице, затем, когда состояние было стабилизировано, эвакуировали во Львов, а затем за границу на лечение и реабилитацию.

Также у нас много запросов на гуманитарную помощь украинцам с деоккупированных территорий, переселенцев. Это продукты питания, средства гигиены, продовольственные товары. Потому и с такой помощью стараемся поддержать наших людей.

— Ваши предыдущие подопечные, дети с врожденными пороками сердца, не перестали рождаться и, к сожалению, не перестали болеть. Какова ситуация с их лечением во время войны?

Каждое медучреждение сегодня — потенциальная цель для оккупанта.

— Поэтому на операционный стол ложатся исключительно критические дети. Других эвакуируют в более спокойные регионы страны или за границу. Мы не отказываем тем, кто к нам обращается, потому что действительно болезни никуда не деваются. Если у нас есть ресурс, обязательно поможем.

— Что труднее всего в вашей работе и что дает вам силу не останавливаться?

— Самое трудное — давать себе какой-то якорь в будущее. Я человек очень системный и мне в жизни нужны дедлайны. Сейчас я их не вижу. Да, я уверена, что мы победим, но мне нужна точная дата и время. Да я уже устроена.

А сил мне придает тупик. Знаю, это звучит жестко. Но если Господь дал нам эти испытания, мы должны пройти их с достоинством.

Я сейчас четко отдаю себе отчет, если оставлю все и поеду за границу, где не буду иметь доступ к моей работе, то буду наказывать себя, что имела ресурс, но не сделала ничего. В то же время понимаю, если придет момент, когда моим детям грозит опасность, я возьму их и поплыву за океаны.

— Как влияет, на ваш взгляд, война на благотворительность?

— Война показала мощь сектора, благотворителей, волонтеров, общественных организаций и всего украинского народа. Чуть ли не ежедневно в Украине регистрируется более 50 благотворительных организаций. Это очень хорошая тенденция. Люди стремятся помогать.

Однако война накалила и недостатки. Из-за своей непрозрачности сектор теряет также много возможностей.

Взять хотя бы тот факт, что ни одна голливудская звезда не жертвует украинскому фонду напрямую, а делает это через другую международную организацию.

В то же время “вылезли” неприятные вещи с мошенничеством, контрабандой, хищением гуманитарки. Но мы можем решить все вопросы, если урегулируем благотворительный сектор в соответствии с европейскими стандартами. Если страна стремится стать частью Европейского Союза, то сектор должен придерживаться этого курса. Поэтому я вижу перспективу развития, но при адекватном самоанализе.

— В чем, по-вашему, сила украинцев?

В сознании, что мы не рабы, а свободные люди.

— В умении объединяться в единый организм. В обостренном ощущении правды. Все это о ценностях, которые не понять нашему врагу. Мы уникальны и сейчас стали катализатором перемен во всем мире. Украина больше никогда не будет такой, как была до 24 февраля… Она станет лучше!

Украине помогают люди через границы, а выехавшие не забывают свою Родину. Известный на весь мир хореограф Максим Чмерковский в момент вторжения был в Украине. В своем интервью он рассказал о том, как его семья основала благотворительную организацию и как она работает.