Нет ничего плохого в том, чтобы быть радикалом на войне — Франк Питер Вильде о критике брендов, квир-сообществе и личных потерях

Франк Питер Вильде вошел в жизнь украинцев, как и в помещение, где мы встретились для интервью: с полным пониманием того, чем именно он может помочь и как обьяснить человеку, что его видят и слышат.

Это уже шестой его визит в Киев, и звездный стилист, который полюбился украинцам, благодаря фотографиям в лифте, говорит, что это точно не последнее его путешествие в Украину.

Каждый раз он привозит помощь для наших защитников, а взамен насыщается нашим духом, культурой и даже немного языком. Его же потом транслирует за рубежом, чтобы напомнить: Украина, ее люди и ценности — стоят не только внимания, но и наиболее ожесточенной борьбы.

Мы говорили с Франком дольше, чем ожидали оба, пытались попрощаться, по крайней мере, трижды, много обменивались объятиями и пожеланиями выдержать эту борьбу ради будущего Украины.

В разговоре Франк Питер Вильде поделился с Вікна-новини, каким было его детство в разделенной пополам Германии, что повлияло на формирование его как личности, почему он считает свою заинтересованность политикой обычным способом выжить, а также рассказал о счастье в своей жизни и болезненных потерях из-за войны.

Родился, когда Берлинская стена еще стояла

— В первую очередь хочу сказать, что вы выглядите фантастически, и поэтому трудно поверить, что вы родились, когда Берлинская стена еще стояла в Германии. Так интересно, где именно вы родились?

— Я родился в Хеттингене. Это северная часть Германии в Нижней Саксонии. Оттуда — два часа до Гамбурга.

— Вы были близки со своими родителями?

— Да, с обоими. Я очень любил своего папу, но мои родители были разведены, поэтому я не мог видеться с ними так часто.

Внешне я больше похож на своего отца. Он тоже не боялся говорить на публику. А вот моя мать говорила, что ей даже было стыдно говорить на людях.

Конечно, я был ближе к своей маме. А в последние годы — особенно, потому что она слабела из-за болезни. Потому я помогал ей, готовил и делал сад красивым. Двое моих братьев покупали еду и т.д., а я фактически заботился о ее внешнем виде.

Последние десять лет все, что мама носила, было от меня.

Читать по теме

Репосты Залужного были лучшим фидбеком: дизайнер ВСУ о создании стилистики войска

Тарас Ищик стал создавать графические стили для Валерия Залужного, а затем и для ВСУ.

Еще я научился всем старым кулинарным рецептам от моей матери.

Поэтому к первому Рождеству, которое мы праздновали в доме моей матери, но впервые без нее, я готовил всю еду. Все было по ее рецептам и моей бабушки с папиной стороны.

— А что вы помните о своем родном городе? Что вам там больше всего нравилось?

— Что мне действительно нравилось в моем родном городе, так это театр. Когда мне было около 13 лет, моя гимназия была рядом с театром. И я ходил мимо. Поэтому я выбрал эту школу.

Впоследствии я начал работать в том театре кем-то вроде массовки. Меня всегда интересовало искусство — костюм всегда был моим увлечением.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений frank wilde (@frankpeterwilde)

Костюм всегда был моим увлечением

— Какой ваш любимый костюм из фильма?

— Я люблю, конечно, Джона Пауэлла.

Также одной из моих любимых рок-звезд был Дэвид Боуи. Он суперзвезда и будет моим героем всегда.

— Вы пытались воспроизвести некоторые из любимых костюмов?

— Когда мы ходили на Кабаре, я действительно пытался одеться в соответствии с постановкой, потому что я был настолько поражен… Когда UNITED 24 писали об этом спектакле, я подумал: “Боже мой, это выглядит так круто!”. Так что я хотел показать им (актерам — ред.), как я ценю их работу.

— Как вы обычно начинаете процесс создания образа? К примеру, для своей фотографии в лифте?

— Я обычно начинаю с попытки понять, о чем хочу рассказать. Возьмем, например, лифт: вы хотите выразить одно чувство в соответствии с чем-нибудь, иногда о том, чтобы быть очень положительным, а иногда вы хотите выразить гнев.

Я стараюсь использовать одежду, как невербальный язык. Так что людям не нужно ничего писать — вы можете понять из фотографии, о чем идет речь.

Кроме того, мода — это также инструмент, чтобы показать, кто вы.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений frank wilde (@frankpeterwilde)

— Итак, насколько я понимаю, мода для вас, как ходьба для героя Робина Уильямса в фильме Союз мертвых поэтов, — это часть самовыражения?

— Да, но также мода настолько важна, потому что, прежде всего, вы носите ее на своем теле.

Итак, когда люди говорят: “Меня не волнует, что я ношу”, я думаю: “Вас не волнует, что на вашем теле?” Это удивительно. Это ближе к вам, чем что-либо другое.

Счастье — это цель, которую я достигаю

— Что, по вашему мнению, оказало большое влияние на формирование вас как личности?

— Одним из моих величайших вдохновителей был Гарви Милк, и это было еще до того, как я узнал, что у него день рождения в один день со мной.

Меня всегда поражала его жизнь и то, что он сделал. Знаете, он был первым открытым геем-мэром в Сан-Франциско, и он сражался за права женщин, рабочих и геев.

— Будь вы в каком-то параллельном мире, где могли бы встретиться с Гарви Милком, что бы вы хотели его спросить?

— Что ж, я хочу спросить этого человека, был ли он счастлив в своей жизни.

— Почему этот вопрос важен для вас?

— Мне трудно сказать, потому что я всегда думаю, что счастье — это нечто, на что ты ориентируешься и не можешь его описать.

— Вы несчастливы, или не знаете, как объяснить, что такое счастье?

— Я не знаю. И я не знаю, что значит счастье.

Счастье для меня — это цель, которую я достигаю в чем-то. Знаете, я должен сказать, что сейчас в 61 год мне нравятся люди, которые говорят: “У меня нет цели сделать ту или иную вещь”. Они просто живут.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений frank wilde (@frankpeterwilde)

Всегда чувствовал, что не хочу молчать

— В то же время вы очень политически активны. Как вы стали больше узнавать эту тему?

— В моей юности, когда мне было 15-18 лет, как будто и не было запрета на открытые разговоры о своей ориентации… но и разрешенным это тоже не было. Существовало табу на гомосексуальность.

Геев будто не существовало, потому что о них молчали.

Я помню, как даже моя мама, когда мне было около 20, говорила: “Веди себя прилично, люди не должны это знать”. Но я всегда чувствовал, что не хочу молчать и знаю, что все делаю правильно.

Так как я был частью своего поколения и геем, то просто вынужден был интересоваться политикой выживания ради. И сражаться. Были люди, даже в моем поколении, попавшие в тюрьму из-за своей ориентации. Это было незаконно.

Если вы позволите людям угнетать меньшинства, они с радостью это сделают. Посмотрите на Россию.

Если вы спросите меня, почему я поддерживаю Украину, я могу легко ответить: потому что я знаю, как функционирует фашизм и угнетение меньшинств, потому что я чувствовал это на себе и на своих сестрах и братьях.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений frank wilde (@frankpeterwilde)

В 2013 году россияне приняли закон о пропаганде, и теперь даже взрослым в России не разрешено говорить о каком-либо виде гомосексуальности, а квир-сообщество рассматривается как террористическая организация.

В России официально я преступник не потому, что я говорю, Россия — это гнилое мафиозное государство, каково оно есть, а просто потому, что я гей.

Самое смешное, что есть тысячи людей, которые верят российской пропаганде. Они сидят перед своим “Россия 1” и слушают это, а потом они говорят, что украинцы — каннибалы, и они едят своих собственных детей.

Канал “Россия 1” украл мои фотографии, и через несколько месяцев после начала полномасштабного вторжения они опубликовали что-то вроде “Посмотрите на этого п***ка, этого отвратительного человека”. Они взяли все мои супергейские фотографии с Christopher Street Day и так далее.

Вы не представляете, какие сообщения я получал. В Берлине огромное российское общество, поэтому это действительно заставило меня бояться за собственную жизнь.

Я говорил это раньше, но я чувствую себя безопаснее в Киеве, чем в Берлине.

Читать по теме

Комплекс неполноценности, один народ и другая пропаганда. Как россияне использовали кино как оружие против украинцев

Рассказываем, как работала российская пропаганда в украинском кино до начала войны, как продвигался так называемый “русский мир” и в чем заключалась ложь в фильмах.

— Когда вы переехали в Берлин, как выглядел этот город? Каков был его дух?

— Первый раз я переехал в Берлин в 1982 году. Это задолго до того, как стена упала. Это было сразу после окончания школы. И город все-таки разделил мой мир.

Нам приходилось проехать через ГДР, чтобы попасть в Берлин. И это было как пройти контроль на границе. Даже пограничный контроль с Польшей в Украину и обратно — это ничто по сравнению с прохождением границы с ГДР из Западного в Восточный Берлин.

В то время Западный Берлин был этим маленьким островком, вокруг которого шла война, и я знал, что там было фантастически. Потому что это был довольно маленький город.

Там были только пожилые люди, молодежь, художники, или люди, покинувшие социальную среду. Нет похожих на этих людей, потому что они жили на маленьком острове, где царила очень особенная атмосфера и великолепная художественная, музыкальная, модная и андеграундная сцены.

В городе находились все армии: французская, английская и американская. Мы праздновали 4 июля, День независимости Америки, сидя на трибуне, и я почувствовал, что это совсем другое время, как после войны.

Это было немного похоже на то, что было гораздо больше свободы, чем в моем родном городе. Настолько больше, что все возможно.

— Вы помните день, когда стена была разрушена?

— Это было 11 ноября 1989 года. Меня там не было. К тому времени я жил в Вене.

Я смотрел это по телевизору и не мог поверить. В тот момент я был счастлив.

О борьбе за демократическое общество

— Знаете, у моей подруги семья на Донбассе, а она с друзьями шьет подушки для бойцов в окопах, чтобы у них была вещь, на которую можно положить голову. И она привозит эти подушки на передовую.

Я имею в виду, что мы все знаем этих людей, которые проделывают огромную работу, чтобы поддержать других. Поэтому это самомнение, когда другие люди говорят, что им безразлично и они устали. Я думаю, что это вопрос о том, где ты видишь себя во всем этом: частью человеческого сообщества или прямо на острове.

Я вижу себя небольшой частью мирового общества. И это включает, конечно, то, что я поддерживаю все демократические движения: в Украине, в Грузии, в правах ЛГБТ+ сообщества, к которому в частности относятся и некоторые военные.

И общество не имеет права исключить их или замачивать их существование. Вы одна страна, все должны поддерживать друг друга, вы не должны играть друг против друга.

Люди должны понимать, что каждый может внести свой вклад в развитие общества.

— Знаете, иногда, когда идешь по улице, как в Берлине, так и в Киеве или в других городах, можно увидеть некоторых людей, которые пытаются просить о помощи. Однако иногда они могут оказаться мошенниками. Как вы решаете, какой человек действительно нуждается в помощи, а кто просто вор?

— Если человек просит помощи, то, вероятно, у него есть для этого причина. Но я не хочу говорить, что всем, кто ко мне подходит, помогаю.

Для меня это решение, которое я принимаю за одну секунду. Если подход дружеский, то я, скорее всего, дам немного денег или сигарету человеку. А иногда может быть, что нет.

К примеру, если кто-то подходит ко мне таким образом, что мне некомфортно, то я просто ухожу. Потому что я вижу, что я не должен иметь с человеком дел. Возможно, несправедливо, но это я и мой выбор. Это что-то вроде интуиции.

Также и с поддержкой кампаний: если это благотворительная акция, то я с удовольствием ее поддержу. Но если это только для того, чтобы сделать бизнес или свой бренд более известным и использовать для этого мой лифт, я могу быть не заинтересован.

— Вы работаете с некоторыми мировыми брендами. Однако некоторые компании говорят, что они аполитичны, не хотят говорить о войне, и они все еще работают с Россией. Отказывали ли вам в сотрудничестве из-за вашей активной гражданской позиции?

— Я работаю со многими мировыми брендами, такими как L’Oréal, Pantene, John Frieda, Schwarzkopf, Henkel и Perrier.

Я фрилансер, знаете. Однако есть несколько компаний, называть которые я не буду, но они говорят: “Франк — радикал”, и они, в каком-то смысле, имеют право так говорить. Они не ошибаются.

Но что плохого в том, чтобы быть радикалом на войне, когда одна страна просто пытается убить другую?

Даже у меня есть член семьи, который говорит: “Единственные, кто ответственен за войну — это Америка и НАТО”. Всегда есть люди, которые повторяют это по определенным причинам. Знаете, говорят: “Нам нужны мирные переговоры, и Россия — наш друг. РФ — это Европа, мы должны найти безопасность, которая обеспечит и Россию”. Они просто игнорируют то, что Россия сделала с Грузией, Сирией, Беларусью и Молдовой.

Знаете, столько лицемерия сейчас есть, даже в Германии. Они говорят: “Украина даже не в ЕС”. Да, Украина не в ЕС, потому что Германия и Франция не разрешили этого. Украина и Грузия не в НАТО, потому что Германия и друзья заблокировали это решение. Вот почему это происходит.

Большинство людей, будем честными, просто хотят иметь хорошую жизнь, что я могу понять, и их не волнует моральная ответственность. Ответственность за любого другого, пока их дом находится в безопасности. Но дело в том, что если вы не солидарны со своими друзьями, у вас не будет никого, кто будет солидарен с вами, когда придет время.

Читать по теме

Только 36% британцев готовы поддерживать Украину до победы — показатели в странах ЕС падают

Кто из стран за мирные переговоры, а кто требует большей поддержки для Украины? Результаты опроса — в материале.

— Вы говорили, что нашли новых друзей в Украине. Но на войне мы все кого-то теряем. Какая потеря на этой войне была для вас самой болезненной?

— У меня было много друзей в гей-сообществе. Меня знают очень много людей в Германии из-за моей деятельности как представителя ЛГБТК+ сообщества.

Однако с началом полномасштабного вторжения РФ я действительно критиковал квир-сообщество за то, что оно недостаточно поддерживает Украину. Потому что помните, в первое время было очень популярно иметь украинский флаг на профиле Facebook и вывешивать его. А потом война продолжилась. Она не закончилась через три дня, как этого ожидали россияне. Поэтому поддержка должна была продолжаться.

Переглянути цей допис в Instagram

Допис, поширений frank wilde (@frankpeterwilde)

А люди устали от этого, и потом, в июне или июле, когда начался месяц Прайда, некоторые убрали украинский флаг и поставили радужный. Тогда я сказал: “То, что вы делаете, не политическая работа. Это просто декорирование витрин. Вы просто украшаете себя тем, что сейчас модно”.

И, конечно, я потерял кое-кого из друзей, которые меня не поняли. Я лишился друзей на работе.

Особенно мне запомнилась одна ситуация, когда я действительно подумал, что это просто безумие… Я встретился с одним старым знакомым. Он из ЛГБТК+ сообщества. И я был в футболке с надписью “Крым — это Украина”. А он посмотрел на меня и сказал: “Дорогой, Крым всегда был Россией”. И я объяснял ему, что это не так.

Я объяснял, что российское правительство непосредственно атакует образ жизни, которого он придерживается.

РФ отбирает одну из важнейших вещей в жизни — это свобода выбирать, кого любить.

Читать по теме

Если ты эффективен — тебя примут: как военные представители сообщества ЛГБТ+ борются за свои права

Около 50 тысяч. Именно столько мужчин и женщин, представляющих ЛГБТ+ сообщество, сейчас воюют против российских оккупантов на фронте.

— Но, к счастью, у вас есть друзья, которые действительно поддерживают Украину и поддерживают ваши другие мнения. Как вы считаете, люди с другой позицией со временем просто исчезают из вашей жизни, или, возможно, вы просто притягиваете к себе людей, совпадающих с вами во взглядах?

— Это, скорее, то, что вы говорите во второй части вопроса. Я действительно верю в то, что ваши мысли привлекают то, что вы хотите в своей жизни. И если вы сконцентрируетесь на том, чего хотите, это придет к вам.

Я склонен полагать, что жизнь отсортирует все для вас. Если вы идете очень преданно своим путем, это приводит вас к людям, с которыми вы хотите общаться.

Об украинцах

— Вы сказали мне, что чувствуете себя украинцем. Как вы думаете, какую черту украинского общества вы хотели бы перенять и внести в немецкое общество, и что бы вы хотели внести в украинское вместо этого?

— Это интересный вопрос. Каждый раз, когда я говорю с немцами об украинском вступлении в ЕС, то объясняю, что это не для Украины привилегия вступить в ЕС, это для ЕС привилегия включить Украину в свой состав.

Дело в том, что почти никто из них здесь не был. Все слушают только российскую пропаганду и думают, что это какое-то разбитое корыто. А на самом деле Украина это достаточно передовая страна, у которой есть что предложить ЕС и есть чему поучиться.

Первое, что меня действительно поразило, когда в Германию прибывали украинские беженцы — они спрашивали: Хорошо, мы здесь, что мы можем сделать?

Они не думали сдаваться. Они не отчаялись в самой ужасной ситуации.

Это сродни инстинкту выживания и борьбы. И это то, что я люблю в украинцах. Они не тратят свое время на жалость к себе.

— Вы хотите когда-нибудь переехать в Киев надолго? У вас есть такие планы?

— Да, но я не хочу определять дату, потому что я думаю, что для этого, во-первых, нужно выучить украинский язык. А выучить его очень тяжело.

Я учил латынь, учу французский, английский, а сейчас немного испанский и итальянский. Это все романские языки. А украинский я должен начинать с нуля.

Читать по теме

Запад говорит “вуаля”, а Украина — “воля”: британский историк Тимоти Гартон Эш о том, как мир воспринимает украинскую войну

Историк уже в пятый раз посетил Украину за время войны и поддерживает нашу победу

— Каким вы хотели бы видеть будущее Германии, Украины и всего мира?

— Прежде всего, я думаю, что все хотят мира. Я думаю, что это самое главное.

Но мы хотим справедливого мира, а не того, который похож на угнетенный мир. Это не мир. Настоящий мир, постоянный мир, как говорит Зеленский. Я хочу устойчивого мира, а не мира от угнетения.

Я уверен, что Украина присоединится к Европейскому Союзу и, наконец, присоединится к НАТО.

Я думаю, что для этого есть шанс. И я имею в виду, давайте будем честными, администрация Байдена очень поддерживала Украину. Действительно очень много. Но недостаточно, и Германия тоже недостаточно для этого делала.

Если бы они дали Украине все в первый месяц, то война, возможно, уже давно бы закончилась. Но они разрешили Украине медленно умирать. Вот как я вижу это.

И мне стыдно за мое правительство. Поэтому говорю, если вы действительно хотите научиться поддерживать Украину, посмотрите на Эстонию: процент того, что они отдают в поддержку Украине, намного выше, чем в любой другой стране, и они точно знают, почему это важно. Они ведь жили под контролем России.

Посмотрите на воюющих в Украине грузин и на грузинский народ, и они знают, о чем идет речь. А с немцами это так цинично и отвратительно звучит, когда раздаются заявления об усталости.

Не сдавайся и не говори, будто устал. Мы все устали. И я очень устал от всего.

Но Украина платит высокую цену. Это ужасно тяжело. И все мы знаем людей, которые потеряли что-либо в этом мире. Если сейчас сдаться и сказать, что мы все равно не можем ничего изменить, то как мы будем оправдываться перед матерями, потерявшими своих сыновей?

Как вы знаете, эти люди боролись за то, что мы любим и чего хотим. А мы говорим, что устали и сдаемся? Поэтому страны должны работать как оперативные грузовики. Потому что важно продолжать бороться, потому что мы обязаны перед этими людьми.

Мы должны продолжать работать и оставаться сосредоточенными. Мы должны формировать будущее.

В настоящее время мир стоит перед решающим выбором. Бывший глава МИД Дмитрий Кулеба в интервью рассказал, почему перемирие не будет означать завершение войны и как правильно трактовать риторику Трампа.

А еще у Вікон есть крутой Telegram и классная Instagram-страница.
Подписывайся! Мы публикуем важную информацию, эксклюзивы и интересные материалы для тебя.