Его допрашивают дважды в день с электрическим током — интервью активистки Марии Мельниковой о похищенном военном ВСУ

Связали руки, закрыли глаза повязкой и увезли в неизвестном направлении. Это последнее, что очевидцы рассказали семье Киселевых об их отце. 22 июля в оккупированном Геническе захватчики похитили волонтера, общественного деятеля и бывшего военного командира Алексея Киселева.

Сегодня семья знает только то, что мужчину жестоко допрашивают в Симферопольском СИЗО и обвиняют в терроризме. О его дальнейшей судьбе и десятках украинских заключенных в руках россиян Вікна пообщались с Марией Мельниковой, активисткой и родственницей пропавшего Алексея.

Как война началась для вашей семьи?

— 24 февраля мы проснулись не от взрывов, а от звонка папы моего мужа — Алексея, в пять утра, живущего в Геническе Херсонской области.

Папа сказал, что город уже находится под оккупацией, российские войска пошли дальше, поэтому “просыпайтесь, началось”. Он оставался там.

Если говорить о 2014 году, неполномасштабная война для нашей семьи началась с аннексии Крыма.

Кем был Алексей Киселев до событий 24 февраля?

— Ранее отец был командиром корабля управления ВМСУ Славутич. После выхода на пенсию и выезда из Крыма в Херсонскую область занимался общественной и волонтерской деятельностью, связанной с вопросами переселенцев, развитием Генической и Арабатской стрелки как туристического направления Украины.

Является одним из основателей ГО Переселенец-СОС — организации, которая занимается правами внутренне перемещенных лиц из Крыма и Донбасса. Папа делал очень многое, и для него это было делом жизни.

Что вы знаете о российской оккупации Геническа со слов папы? Как себя вели оккупанты? Как относились к нему до похищения?

— В начале оккупации Геническ, как и все оккупированные территории, выходил на проукраинские митинги. У папы тоже была проукраинская позиция.

Известное видео с женщиной, которая говорит российскому солдату, чтобы он положил семена в карман, чтобы потом проросли подсолнухи, именно из Геническа.

Связь исчезла где-то еще в мае. Дальше, если папа ловил какой-то интернет, связывались. Активистов, общественных деятелей или работников государственного сектора постоянно забирали на подвалы на несколько дней, склоняли к сотрудничеству или затыкали рты.

В Геническе большая крымскотатарская диаспора. Думаю, таким образом давили и на них.

В какой момент вы поняли, что с папой что-то не так ли? Когда начали беспокоиться?

— Во время оккупации у него сломался холодильник. Мы нашли человека, который смог доставить ему новый. 24 июля этот мужчина приехал к папе, но связи с ним не было, дома его тоже не было.

Поэтому мы начали искать его, потом нашли свидетелей задержания, которые и рассказали о случившемся. Сказали, что 22 июля неизвестные без распознавательных знаков задержали папу возле его дома, связали руки, глаза и увезли в неизвестном направлении.

27 июля с нашей семьей связались и сообщили, что папа находится и в СИЗО г. Симферополя и что против него выдвигают обвинения об участии в террористической организации. Также свидетели сообщили нам, что оккупанты угнали из гаража автомобиль папы и ограбили его квартиру.

Вам известно, в каких условиях сейчас папа и что его ждет?

— Через адвоката мы знаем, что после задержания его привезли на “подвал” в Геническе, где он находился с 22 по 27 число.

Там его допрашивали дважды в день по два часа с избиением и применением электрического тока.

После того как его привезли в Крым, сотрудники ФСБ также “допрашивали” папу: били по голове, применяли электрошокер, говорили, что ему нужно признаться в том, что он террорист. Какие условия у него сейчас в СИЗО, мы не знаем.

Сейчас оккупационный суд назначил ему меру пресечения — два месяца в СИЗО г. Симферополь.

Знаем, что этот случай похищения человека и протаскивания его по такой “схеме” через суд и обвинения об участии в террористической организации не впервые в Крыму, наказание за эту статью — от пяти до 15 лет лишения свободы.

Как СБУ и полиция реагируют на ситуацию?

— Прекрасно понимаем, что правоохранительные органы не могут сейчас приехать в Симферополь и забрать нашего отца оттуда, поэтому пока фиксируем с ними это все.

Конечно, уже открыты уголовные производства по факту похищения человека. Вносим его в списки для обмена пленных. Верим и ждем, пока наши защитники освободят оккупированный Крым.

Видите ли вы лично выход из ситуации? Какой?

— Мы видим два выхода — обмен и деоккупация Крымского полуострова. Поскольку в обмене должны участвовать две стороны, а стороне врага мы не доверяем, поэтому во втором уверены гораздо больше.

Россия всячески уничтожает украинцев, в том числе даже военнопленных. Недавно произошла трагедия в Еленовском СИЗО, а точнее массовое убийство наших защитников.

Вы видели реакции Международного Комитета Красного Креста и ООН на это? Есть ли после этого какая-либо надежда на международные организации в помощи с освобождением похищенных украинцев?

— Что касается организаций, я склоняюсь к мнению, что после победы Украины в этой войне в мире должна состояться реформа этих учреждений. ООН, как и прежде Лига Наций, себя исчерпала.

Так же, как и Amnesty International или Красный Крест: в нашей ситуации с папой первые просто проигнорировали наши обращения, другие сказали, что вряд ли смогут помочь.

По-вашему, какие средства влияния нужны Украине, чтобы международное сообщество могло, несмотря на “глубокую обеспокоенность”, действиями помогать нам в освобождении заключенных Кремля?

— Думаю, что, несмотря на дипломатическую арену, для освобождения и обмена политзаключенных нам нужны локальные победы, начиная с тактических побед, которые в целом построят стратегическое преимущество.

Сегодня это современная техника в ВСУ и санкции, которые усложнят появление современных технологий у противника.

Ранее мы рассказывали о морпехе из Мариуполя, который пережил выстрел из танка и российский плен.

А еще у Вікон есть свой Telegram-канал. Подписывайся, чтобы не пропустить самое интересное!